Невинная душа. Часть 3

над нависшего на ней высокого мужчину, — много ли душ спас на бойне, поп?

— Я сделал все, что мог, — размеренно проговорил мужчина, — Вот мальчишка у нас был один, лет десяти, все бегал на батарею, приносил провизию солдатам, да пушки рассматривал. Его бы не пущать на передовую, да уж очень солдаты к нему привязались, такой озорной он. Аглицким ядром ему оторвало руку в августе, когда сильная бомбардировка была. Он кровью истекал, лежа в грязи — не добежал до орудий, еда вся разбросанная рядом, земля горит, а он причитает: как же солдатушки без хлеба. Я был рядом и упокоил душу его, мое лицо последнее, что он видел, мои слова последние, что слышал. Разве один этот мальчик не важнейшее мое свершение, разве не этого хотел от меня Господь.

— Какой же ты глупый, — продолжала смеяться старуха, — ты что же и мою душу спасти хочешь? Никак рассчитываешь мои грехи простить?

— За этим я здесь, голос апостольский меня привел к тебе.

— Ха-ха, апостольский, — еще громче хохотала она, — ты хороший человек, поп, но мы с тобой разным господам служим. Только ты даже не знаешь кто твой хозяин.

— Это мне известно, триединому Господу нашему верен и его волю исполняю, — уверенно отчеканил священник.

...— Ничего ты не знаешь. Я тоже не знала ничего, молодая была и глупая, я поведаю тебе сейчас, а потом ты скажешь, сможешь ли отпустить мне грехи мои.

рассказ Устиницы.

Мне тогда совсем немного было лет. Жила я далече отсюда, да на Руси все места друг на друга похожи, так что вроде этой деревеньки моя и была. Жил злой человек у нас в деревне. Он ворожбой занимался, знахарством разным: и зелья варил, и духов поганых почитал, хоть для виду и иконы в доме держал и в церковь сельскую наведывался, а все ж одно веры православной не имел. Пришло ему время умирать, вот как мне сейчас, да только по его роду не принимали душу его. Тело его уж мертво было, а душа, как в клетке зловонной запертая, все металась. Всё потому что никому не передал он свое колдовское умение, а без этого уйти на покой нельзя. Однако кто ж захочет черноту в сердце пустить добровольно.

Вот и решил человек тот обманом и хитростью всучить свое лихо. Пришла к нему как-то в ночи девка красная, спелая, такая, что все мужики в деревне засматривались. Пришла значит и говорит, что прогневала Параскеву-Пятницу, что беда ей грозит. Ведьмак сразу и смекнул, что случай ему представился. Не знал он, что за дух на самом деле приходил к девице, да только сообразил бросить в печь дурман-траву, чтобы гостью расслабить и красотой ее блуд свой ублажить, а потом всучил дурехе деревенской щепку от дерева священного, вместе со знаниями магическими.

Так колдуны и делают — дают душе невинной предмет какой, заговоренный, а с ним и учение свое злое. Еже ли не избавиться от