Невинная душа. Часть 3

растерянности, — что за воображение у меня такое дурацкое.

— Со временем допрешь до истины, хоть нашего прежнего совета и не послушал. А мне тепереча некогда в ваши игры играть, вишь какая краля у меня лежит. Мне ты без надобности с бабами своими разбирайся.

Я еще раз посмотрел на полуголую женщину. Она и вправду была аппетитна, хоть лицо в полумраке разглядеть было нельзя, но ее нежные изгибы больших грудей и широкие белые бедра, неприкрытые ночной рубашкой, маняще очерчивались и при тусклом свете луны, выдавая красоту крепкой русской бабы детородного возраста. Она нежилась в томном измождении, растекшемся по телу после соития, и совершенно не обращала никакого внимания на нас.

— Кто она? — обратился я к домовому

— Вдовица. Муж ейный погорел вместе с добром всем на Воздвиженье, одна вот и осталась с ребятишками. Так ее мир и определил в дом этот, раз пустой стоит. А мне почему бы и не пригреть, голубку такую. Родит мне ребеночка для подпола, — с ехидством усмехнулся он.

— Ты что ж обрюхатить ее задумал?

— А то как же. Что ж я бабу иметь буду и молофью в нее не спущу, — ухмылялся дед.

Сам не зная почему, я потянулся рукой к крестьянке, опустив ладошку на ее теплую потную ляжку. В ответ она застонала и положила свою крепкую рабочую руку поверх моей. Я плавно заскользил вниз, ощущая каждый бугорочек ее кожи и быстрый пульс разогретого сексом тела под ней. Моя рука уверенно добралась к ее цветку, расположенному между ног, и уткнулась в густые кусты жестких волос. Пробравшись через чернеющую под белым животом поляну, пальцы неожиданно провалились в широченную жаркую дыру влагалища, распространяющую специфический запах оттраханной пизды. Агрепиница от таких прикосновений зарычала, требуя немедленно взять ее, очевидно даже не понимая кто ласкает ее.

Я почувствовал липкую влагу чужой спермы на пальцах и резко одернул руку.

— Довольно, — вспылил домовик, — давай отсюда. Мы с кумой еще повеселимся с Груней, а ты иди.

Старик сильными руками ухватился за мои плечи и потянул от кровати. Я начал падать, стараясь сложится как-нибудь так, чтобы в очередной раз не набить себе шишку, но, так и не коснувшись пола, проснулся в своей кровати запутанный в сбившихся мокрых простынях.

10.

1856 год, д. Семеновская

Пореченского уезда Смоленской губернии

С высоты холма отец Илья, несмотря на сгущающиеся сумерки, различил несколько десятков серых нахохленных бревенчатых домов, выстроившихся в шеренгу на противоположной стороне ложбины. В период ранней весны деревня выглядела особенно уныло и безрадостно со своими, распухшими в нескончаемых потоках жидкой грязи, дорогами, покосившимися оградами палисадников, костлявыми скелетами редких черных лип и тощими перепачканными в навозе коровами, бродящими по еще голым полям с непроходящей тоской в слезливых глазах.

Однако у иерея было самое что ни на есть хорошее расположение духа и предвкушение скорого ночлега пусть и в таком удручающем месте, лишь еще больше радовало его уставшие от долгой дороги ноги. Он уверенно зашагал по