Усадьба чёрного господина

притягательные флюиды неимоверной силы. На миг женщине стало интересно, каково это — покорно лежать и раздвигать ноги под таким самцом, как он. Эта мысль напугала и в то же время смутила её. От стыда щёки Саманты стали краснее прежнего.

Дантрелл развязал завязки своих бриджей и те упали к его ногам.

Там, на первом этаже усадьбы, Саманта уже видела члены чернокожих рабов, что насиловали её дочерей и других девушек. Они показались ей громадными, нечеловеческими, но то, что вырвалось наружу их штанов её новоиспечённого господина, заставило женщину широко распахнуть глаза и замереть от ужаса. Огромный напряжённый фаллос Дантрелла был чернее ночи. Длинный, высоко торчащий ствол обвивала паутина толстых вен. Ей показалось, что его достоинство даже толще её запястий, но сравнить их женщина не решилась. Массивная головка, венчавшая твёрдый орган, смотрела куда-то чуть выше её макушки. Разглядывая член ниггера, она подметила и большие, тяжело свисающие в чёрной мошонке яйца.

Саманта вдруг вспомнила свою первую ночь с мужем, и как ей было больно тогда принимать в себя его мужское естество, как тяжело растягивались тугие стенки её влагалища. Но член мужа даже в подмётки не годился тому, что теперь покачивался перед её лицом. Эта штука порвёт её на части, если войдёт внутрь, с ужасом подумала она. Но в то же время странное и давно позабытое чувство вдруг наполнило низ её живота. Она вспомнила и то, как привыкла со временем к ощущению мужского достоинства внутри, как потом родила дочь Элизабет, а на следующий год вторую — Мередит. После родов любовные утехи с мужем перестали приносить ей удовольствие. Когда он входил в неё, она даже не чувствовала этого, порой даже засыпала прямо во время процесса. Редженальда всё равно никогда не хватало надолго. Извергался он быстро и небольшими порциями, после чего валился на бок и засыпал с чувством выполненного долга. С годами их недолгая страсть угасла, обратившись в одно лишь разочарование. Саманта и не помнила, когда в последний раз занималась любовью с супругом. Теперь же ей предстояло впервые сделать это с другим мужчиной, и этим мужчиной был темнокожий раб с громадным членом. Если бы она и хотела убежать, то не смогла бы.

Дантрелл возвышался над ней громадной чёрной скалой, замерев в ожидании её действий. Проглотив чувство гордости и отвращения, она неуверенно коснулась рукой его пышущих жаром чресел, обхватив толстый орган тугим кольцом. Снова ухватившись за копну её каштановых волос, он притянул её ближе, заставив слегка коснуться чувственными губами вершины его члена.

Женщина пыталась отстраниться, но бороться с превосходящим её по силе самцом было бесполезно. Он желал, чтобы она целовала его стержень, чтобы взяла его в рот, как это делают грязные потаскухи. Но Саманта была благородных кровей. Ей не пристало одаривать мужчину такими ласками. Она хотела возразить, но тут же вспомнила, чем это может окончиться.

Смахнув слёзы, и сморщив свой маленький носик, она прикоснулась губами к массивной