Настоящий спартанец

ягодицы... хотелось... хотелось поставить Петьку раком и медленно, очень медленно вдавливать в горячую, туго разжимающуюся пацанячую норку сантиметр за сантиметром, проникая головкой всё глубже и глубже... и потом... потом — вдавив член полностью, стиснуть в ладонях пацанячие бёдра, и — на себя! на себя! — медленно... медленно качать, качать и качать, пока сладкой болью не полыхнёт промежность... солдат Паша от вожделения на миг прикрыл глаза — так отчетливо осязаемо возникла в воображении картинка траханья Петьки...

Стоя за ящиками, Паша судорожно дрочил, мысленно видя перед ...собой Петькину попку... Неожиданно послышался глухой стук — кто-то спрыгнул с помоста на пол вагона, и Паша, мгновенно прервав свое занятие — торопливо засунув упирающийся член в штаны, быстро застегнул ширинку. В проходе — между ящиками — «старший солдат» Паша столкнулся со «старшим солдатом» Саней.

— Ну, Паша, что — еще не передумал? — Саня улыбнулся, но улыбнулись у Сани только губы; глаза смотрели внимательно... даже, пожалуй, слишком внимательно — глаза у Сани не улыбались.

— О чём ты? — солдат Паша сделал вид, что не понял.

Вагон немного раскачивало, и они, стоя в узком проходе между ящиками, тоже раскачивались, — стоя друг против друга, два солдата одного призыва — оба старослужащие — смотрели один одному в глаза...

— Я тебя, Паша, не понимаю! Хуля ты мозги ебёшь? Ты что — пацана поебать не хочешь, что ли? — солдат Саня смотрел на солдата Пашу вопросительно. — Он же всех... всех вчера обслужил, и хорошо обслужил... классная попка! Давай...

— А ты что — хочешь ебаться? — отозвался солдат Паша, чуть прищуривая устремленные на солдата Саню глаза.

— Ну, а что? Еще по разику... — с вожделением проговорил солдат Саня.

Оба солдата были одного роста, и оба были одного телосложения.

— Не понимаю... — солдат Паша усмехнулся. — Хочешь поебаться — натяни Толяна... в чём проблема, Санёк?

— Бля! Натянуть Толяна я всегда успею... а пацан этот сойдёт при первой остановке, и — поминай как звали... он же пидор, Паша! Симпатичный пидарёнок... петушок... ты что — не видишь, что он хочет? Он же хочет... он хочет, Паша! Чего ты мозги ебёшь — за него отвечаешь? Он тебе кто — брат? племянник? Не понимаю...

Солдат Паша стоял, держа правую руку в кармане брюк, — солдат Паша, держа правую руку в кармане брюк, прижимал к правой ноге свой напряженно вытянувшийся твёрдый член... «Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил... «Глядя солдату Сане в глаза, солдат Паша молчал, не зная, как ответить... он знал, что ответить, но он не зная, как ответить, и потому он молчал. Они оба — Паша и Саня — были «старшими солдатами», как сам для себя мысленно определил их Петька, — они оба были «стариками», но даже в одном призыве не всегда все равны, и, как и везде, среди равных — в среде равных — нередко выделяются свои лидеры и свои аутсайдеры... и не случайно сообразительный Петька определил для себя «старшего солдата» Пашу как «старшего старшего солдата», — солдат Саня был,