Одиссея Китти

И все с Тесаком. Он меня сразу трахнул, когда мы сбежали. Они с Ви меня вдвоем трахали, так классно... Ласкали и трахали, я прямо улетала, такой кайф... И еще один раз с другим парнем, Ви отдала меня ему... И еще с одним... Раньше я думала, что... В общем, я не знала, что можно так трахаться, свободно и так... открыто... Я обожаю Ви. Очень-очень хочу быть такой, как она. Красивой, классной, и чтоб меня все так же хотели, как ее...

Китти рассказывала, как Ви целенаправленно лепила из нее шлюху, а она, Китти, старалась изо всех сил не быть обузой и поскорей ...стать такой же взрослой и классной, как Ви.

Я скрипел зубами; затем, не выдержав, притянул Китти к себе и залепил ей рот поцелуем. Она умолкла на полуслове...

Отдышавшись, Китти восхищенно спросила меня:
— Вот это да!... Офигеть просто! Где ты научился так здоровски целоваться?

«Рассказать? Или не надо?», думал я. После таких оргазмов не могло быть никаких тайн, и поэтому я рассказал про свою сестру Кайли, родную мою сестричку — как мы спали в одной комнате и перед сном играли в Нашу Игру: ложились рядышком, слеплялись ртами и дышали друг другу в лица.

Очень скоро приходило удивительное чувство умиления; оно росло, накалялось, и мы начинали нежно щупаться губами, выплескивая нежность, которая закипала и захлестывала, заливала нас горячей лавиной... Тогда в ход шли языки. Они проникали в пещерки ртов и вылизывали их до самых недр, сплетаясь в пульсирующий узелок...

Очень скоро мы поняли, что умиление будет жарче и ослепительней, если раздеться догола и прижаться друг к другу. Мы знали, что это нельзя, — но три раза не выдержали, и три раза я почти трахнул Кайли, сестричку Кайли, горящую от моих ласк... Я заливал спермой самый краешек ее пизды, входя на полдюйма и замирая, как только она шептала, что ей больно. Невыносимое блаженство, в котором я тонул, когда хуй мой расцветал фейерверком в липкой раковинке, а губы слеплялись с горячими губками Кайли, невозможно описать. Я помню его до сих пор...

Потом детство кончилось, Кайли влюбилась, вышла замуж — девственницей, как и полагается; и до сих пор мы с ней — лучшие друзья, и до сих пор я вспоминаю мою маленькую Кайли...

... По мере моего рассказа Китти маялась, распалялась, припадала ко мне с облизываниями — и, наконец, не выдержав, прильнула к моим губам. Бедра ее сами собой оседлали меня, и хуй в третий раз вплыл в ее распахнутую пизденку, так и не выкончанную до конца...

— ... Аааа!... Ааааооуу!... — взвыл я, потому что мой хуище вдруг вздыбился, напрягся — и лопнул в спящей Китти. — Оооу! Уууу!... — хрипел я от блаженства, исторгнутого вскипевшими воспоминаниями.

Китти вздохнула, сжала пизду, удваивая мою муку, и подняла кудрявую головку:

— А?... Мэйсон?
— Аоооууу... — стонал я, — и вдруг расхохотался.
— Ты чего? — Китти поднялась, щупая своей мякотью моего бойца.

Но я продолжал хохотать: кудрявая мордашка Китти была и