Три монеты в фонтане. Часть 4

мне нужно было выбросить из головы.

— Это не угроза для нас потому, что «нас» больше нет, — сказал я. — Мэдди, я не могу быть с женщиной с этих видео. Она мне противна. Я думаю, тебе лучше остаться с родителями, пока мы все не уладим.

— Нет... Рид, прости! — закричала она.

— Мэдди, ты сделала свой выбор, — сказала я. — Возможно, для тебя это был правильный выбор. Но у нас все закончилось. Найми адвоката. Я постараюсь быть честным. Мы разделим все пополам. Возможно, нам придется продать дом. Ты не можешь его себе позволить, а я не хочу. Я видел здесь слишком много плохого.

— Но, Рид, мне очень жаль! — воскликнула она. — Ты не можешь просто попытаться простить меня?

Как обычно, вид ее в слезах тронул мое сердце. Невозможно кого-то долго любить и просто отключить все свои чувства к нему.

Я подошел к ней и обнял. Я долго стоял, просто обнимая ее.

— Мэдди, я люблю тебя, — сказал я ей, — и всегда буду любить.

— Значит, ты меня прощаешь? — спросила она. Я кивнул. Было слышно, как Нэнси выдохнула, когда я кивнул головой, и улыбнулась.

— Рид, ты должен простить также и Нэнси, — сказала она.

— Я сделаю это, если она сэкономит мне поездку и отвезет тебя в дом твоих родителей, — сказал я.

Она выглядела смущенной. Она посмотрела на Нэнси, потом снова на меня.

— Зачем мне ехать к родителям? — спросила она.

— Я обещаю, что ты пробудешь там недолго, — сказал я. — Просто достаточно для меня, чтобы найти дом, где остановиться и перевезти свои вещи.

— Рид, о чем ты говоришь? — улыбнулась она.

— На самом деле тебе тоже нужно многое выяснить, — сказал я.

— Например? — спросила она.

— Например, где ты будешь жить, — улыбнулся я. — И чем собираешься зарабатывать на жизнь. Кстати, в какой области ты училась?

— Рид, ты же знаешь, что я так и не закончила свою степень, — сказала она.

— Ну, когда мы продадим дом, у тебя будет достаточно денег, чтобы вернуться и закончить или начать новую программу, — сказал я.

— Рид, я ничего не понимаю, — сказала она. — Почему мы все еще продаем дом? И хотя я знаю, что поступила неправильно, но не хочу идти на работу. С такой слабой спиной и бедром я не могу долго стоять. И ни о какой физической работе не может быть и речи.

— Мэдди, дорогая, об этом мы уже говорили, — сказал я. — Мы продаем дом, потому что любой судья захочет, чтобы мы поделили наши финансы пополам, если только я не воспользуюсь неверность в качестве причины для развода. Тогда мне может повезти, и я получу больше, но это будет ненамного больше. А что касается работы... Дорогая, тебе всего тридцать, и ни один судья не даст тебе больше двух-трех лет алиментов. Может быть, даже и их не даст. Тебе придется найти какой-то способ прокормить себя.

— Мне нравится, когда меня поддерживаешь ты, — сказала она.

— Мне тоже нравилось, —