За чертой

был в Канзасе.

Я должен был испытать потрясение, но я — упрямый практичный человек. Для чего и почему в моей ситуации не имело никакого отношения ко мне. Я думал только о том, что Мэвис еще жива, и я могу ее спасти!

Я помнил каждую деталь ее дела. Убийство произойдет только через два дня, Тридцать первого. Конечно, у меня была проблема. В 1946 году Мэвис Притчетт со мной была абсолютно НЕ ЗНАКОМА.

Но с этим я разберусь позже. Сначала мне надо избавиться от крузера. Последнее, что мне нужно, это чтобы люди задавали вопросы, а крузер привлекал слишком много внимания. Более того, мне нужны были деньги. У меня было много денег двадцать первого века. Но мне пришлось бы мыть посуду в закусочной, если бы я не откопал старый четвертак.

Продав Корону Вик, я мог убить двух зайцев одним выстрелом.

В Фолл-Крик был гараж, который работал круглосуточно с тридцатых годов. В гараже было все в порядке. Он выглядел состоятельным и продавал автомобили. Я радостно усмехнулся: «Владельцу должно понравиться то, что я могу предложить».

Я припарковался и открыл капот. Четверо мужчин отошли от того места, где бездельничали, чтобы подойти и посмотреть. Затем вышел парень, который явно был владельцем. Все они выглядели озадаченными.

Я рассчитывал на форму и снаряжение, чтобы выглядеть добропорядочным гражданином. Хозяином оказался парень в неопрятном костюме, высокий и изможденный, в залитом маслом комбинезоне. Он подошел ко мне и не слишком дружелюбно спросил:

— Что я могу сделать для вас, ШЕРИФ? — Было ясно, что никто из них не любил копов.

Я сказал самым дружелюбным тоном:

— Я хочу продать этот прекрасный автомобиль. Департаменту он больше не нужен, и я хочу, чтобы кто-нибудь из местных жителей получил от этого пользу. Я добавлю еще пистолет и специальное радио по разумной цене.

Владелец выглядел скептически. Он спросил:

— Что это вообще за штука?

Я, не моргнув глазом, ответил:

— Это Ламборджини. — Хотя синий овал ясно указывал: «Форд».

После убедительно добавил:

— Это экспериментальная машина. Правительство выдало нам ее, собрав из запасных частей одного из своих истребителей. — Такую идею мне подкинула Дот.

Один из зевак спросил:

— Как быстро она едет, шериф?

Я сказал:

— Двести сорок — верхняя граница. Но на ста девяноста можно ехать весь день.

Все задохнулись от удивления. Поскольку большинство пассажирских самолетов в это время летали со скоростью менее трехсот двадцати километров в час, это было неслыханной скоростью.

Было очевидно, что хозяин так сильно ее хотел, что у него заболели зубы. Он спросил:

— Что вы хотите за нее?

Первоначально она стоила пятьдесят шесть тысяч. Я знал, что мне нужно вернуться к ценам сороковых годов, поэтому ответил:

— Пять тысяч.

С таким же успехом я мог попросить пятьдесят миллионов.

Хозяин красноречиво пожал плечами и повернулся, чтобы уйти. Я поспешно добавил:

— Ладно, поскольку вы местный, я отдам вам этот прекрасный автомобиль за две тысячи наличных, если добавите эту маленькую красавицу, — я указал на безупречный синий кабриолет Ford 1940 года.

Две тысячи тогда было годовой