чем быстрее, тем лучше. Иначе смерть.
Они висели надо мной над океанской бездной и тоже видели падение рубки Боинга в пропасть. Прекрасно экипированные. С подводным оружием. Они видели и падающее туда их все золото.
Они не получили ничего. Мы с Дэниелом все им испортили.
И они бросились на меня, решив, как я понял, меня прикончить. Как очевидца и свидетеля. Даже может взбешенные потерей многомиллионной золотой добычи.
Их было восемь. Восемь аквалангистов в черных и синих гидрокостюмах. Восемь здоровенных мужиков, вооруженных подводными длинными широкими ножами и подводными гарпунами на акул.
Я, освещая себе дорогу фонариком Дэниела, рванулся вверх. Мне необходимо было выйти с этой глубины иначе конец, пока еще была смесь
в акваланге. А они рванули все на меня. Все сколько их было. Вооруженных до зубов подводным оружием подводных охотников. Охотников за мной. Как единственным свидетелем, оставшимся в живых пока еще здесь на этом глубоком островном плато.
Они, освещая меня сконцентрированным светом своих фонариков, падали сверху на меня, а я, подымался вверх и они бы нагнали сейчас меня, но сверху на них упала большая манта.
Откуда она взялась здесь в этот момент, я не знаю. На мое спасение она вклинилась между мной и ими. Толи это была случайность, толи Божья помощь, но манта закрыла меня перед ними, как мой Ангел Хранитель, своим огромным крылатым рогача телом.
Манта появилась где-то наверху из почти полной темноты и решила сделать полукруг через спину в свободном парении над океанской бездной. И она попала как раз между нами. И рассеяла преследователей по сторонам. И пока они снова собрались вместе и продолжили мое преследование, я уже порядком на скорости гребя, что есть силы ногами и ластами оторвался далеко от них, плывя вдоль обрыва пропасти стараясь скрыться как можно скорее среди веток кораллов и водорослей. Манта была моим случайным спасителем. Этот огромный черный с белым животом рогатый скат. Одинокий и быстрый в этой толще океанской воды. Он, было, чуть не налетел на первых, идущих с гарпуном на меня.
Чуть было не долбанул пловцов аквалангистов своим пятьсот килограммовым рыбьим телом.
А я, пытаясь использовать в свою пользу все неровности обрыва, и стараясь сдерживать свое дыхание, которое выдавало меня облаком из пузырей отработанного гелия, торопясь уходил от преследователей.