теперь спасительный пещерный грот, быстро и скоротечно свернул свою деятельность и не полез внутрь пещеры. Может даже побоялся лезть в черноту и неизвестно куда. Тем более под водой, боясь даже, может, застрять и погибнуть тут. Он видно было отдавал себе оценку и оценку своим действиям. И вообще по всему было видно, что эти ребята были действительно профессионалы. И они догнали бы меня, если бы не опустившаяся в глубины океана с поверхности ночь. Это она им помешала доделать задуманное и спасла меня от смерти. Эта полная уже темнота. Уже ни черта без фонарика не было видно, и я осторожно на ощупь полез к выходу из этого жуткого моего заросшего кораллами и водорослями спасительного узкого грота.
Мне еще повезло в том, что вода была здесь внизу на этом втором плато, не такая холодная как обычно бывает на такой глубине, или как говорила Джейн в том меж островов ущелье. А то бы я, наверное, околел бы лежа здесь на камнях без движения. Я высунулся из этой маленькой пещеры. И, осторожно и не торопясь буквально чуть ли не ползком, осторожно гребя ластами и по, чуть, чуть, стравливая через шланги и фильтры отработанную кислородно-гелиевую смесь из своих баллонов
опустился на самое песчаное дно второго плато у стены. И поплыл обратно к свисающим проводным веревочным фалам от эхолота и сонара и там где должна лежать нейлоновая сама сеть. Спущенная на веревке и лебедке с яхты. Я подплыл к опущенной якорной цепи и самому якорю нашей Арабеллы, который врезался глубоко в белый вязкий песок и удерживал яхту на месте. Где-то невдалеке должен был быть еще один на такой же длинной цепи. Но я теперь плыл в слепую и на ощупь.
Здесь же я нашел в темноте и тот проводной от подводной аппаратуры фал, да и сама сеть была на привязи и на месте. Было, честно говоря, ни черта не видно, но я на ощупь и по памяти, ориентируясь по той же стене, пришел обратно.
Я уже не видел, сколько на ручных подводных моих часах времени. Я был без фонарика. Да и включать я его бы не стал, если бы он у меня был. Рискованно. Вдруг меня еще где-нибудь караулили. Даже здесь у якорных цепей и веревочных глубоководных проводов от глубоководного гидрофона сонара и эхолота.
Я вцепился руками обеими в этот проводной веревочный фал, рядом с сетью и опущенной вместе с ней с яхты веревкой. И полез вверх, медленно стравливая через фильтры отработанную смесь. Выравнивая давление в своей крови от, более, чем, стометровой глубины.
Да если бы не эта кислородно-гелиевая смесь положение мое было бы куда хуже. Если бы был просто кислород. При таком всплытии с трехсотметровой глубины там над той трехкилометровой пропастью, мне бы пришел каюк. Все-таки гелий легче функционирует с кровью на глубине, чем сам кислород. Даже сейчас при всплытии. Я быстрее