не способен, но всё таки я постарался задушить желание своего набухающего отростка принять жалкое подобие рабочей твёрдости сдавив его у основания головки с такой силой, что потемнело в глазах. Ничего, лучше самостоятельно привести себя в норму, чем нарваться на господские побои. Это помогает, и мой член возвращается в своё обычное, жалко-безвольное, висячее положение. Я полон решимости оттянуть неизбежное облачение в ненавистные оковы, потому нужно не допускать подобных глупых промашек.
Никакого возбуждения без разрешения Госпожи! Вставать и кончать только по команде! Засунув трепыхающийся член в любезно предоставленную Эрикой туфельку. Ещё вчера закончился очередной срок ношения пояса и я помню, как корчился, исходя спермой, под струями горячей мочи Моих Повелительниц, истраханый во все сочащиеся от похоти отверстия, лижущий каблуки Их туфель и в очередной раз, на миг прояснившимся сознанием, осознавая в какую мразь превратился. Но тут же начинал умалять, подстёгиваемый пинками остроносых туфелек, вымазать себя с ног до головы божественными экскрементами, ощущая, что эрекция от предчувствия подобного надругательства становится гораздо сильнее. И теперь впереди вновь, неизбежное, неизвестно сколько продляющееся томление и в конце отвратительная кульминация, еще один кульбит в пропасть добровольной деградации. Но поделать с этим я давно уже ничего не мог, поэтому решил не предаваться грустным мыслям, а поскорее закончить туалет, дабы не опоздать к Хозяйкам. Тем более, что я в сила силах отодвинуть момент заключения моего члена под стражу. Нужно только раболепно вилять хвостиком и не давать Госпожам лишнего повода усомниться в себе, как в послушной, готовой на всё шлюшки. Чтож теперь настала очередь трикотажа. Шелковые трусики, на два размера меньше, надежно припечатывают моё хозяйство, которому у хозяек нет никакого доверия, посему быть ему в кружевной темнице. Ноги я облачаю в белые колготки и кожа, отдавшая свой волосяной покров беспощадным лезвиям бритвы, реагирует на ткань импульсами возбуждения, так, что член опять безрассудно начинает брыкаться и бить копытом о плотные трусики. Я поднимаю руки кверху, и через голову, как манна небесная, на меня ниспадает униформа.
Черно-белое одеяние раболепной горничной, готовой в любой момент обслужить своих, зачастую слишком требовательных Хозяек. Впрыгиваю в лакированные туфельки и спешу в трапезную, на этот раз, по всем правилам, встав на четвереньки. С помощью плети, которая нещадно хлестала мою попку, меня научили варить отличный кофе. Первые попытки, порождавшие горькое кашеобразное варево беспощадно карались, так что я потом неделю предпочитал не прикасаться к своей горящей заднице. Однако очень быстрыми темпами я стал выдавать бодрящий ароматный напиток и розги прекратились. Хорошо хоть еду мы заказываем на дом, а то бы мне и вовсе было несладко — повар из меня скверный. Я спешно включил плиту стараясь успеть с приготовлением напитка, пока мои Повелительницы приводили себя в порядок и облачались каждая в свой костюм.