Венера в униформе. Глава 1: «С добрым утром, засранец!»

Беспощадным Истязательницам. Я вздрагиваю и на четвереньках, как преданный пёсик, ползу к Божественному Ложу. Сначала я должен обслужить маму. Утренний куни — это заряд бодрости на весь день, почище банального кофе. Но, чтобы добраться до искрящейся похотью пещерки мне нужно еще обработать поцелуями каждый дюйм ЕЁ бархатного тела. Мама устраивается поудобнее и протягивает мне свои восхитительно пахнущие ножки. — Начинай лизунчик — говорит моя Прародительница, и я, смиренный раб получивший команду Хозяйки, превращаюсь в утренний целовальный аппарат для Богини. Сначала я губками обрабатываю каждый пальчик на ЕЁ стопе, затем я начинаю их посасывать, стараясь не чмокать при этом. Мама этого не любит. Это проявления животной похоти жалкого мужчинки, для которого лизать женские ноги это счастье, свалившееся с небес. Мама хоть и получает удовольствие от моих ласк, но никак этого не показывает. Она остается откровенно холодной. Это лишь дежурная процедура, говорит она, пока я онемевшим от усердия ...языком вылизываю и высасываю её горячее лоно. Просто чтобы ТАМ всё было чисто. Ты же не думаешь, что я буду млеть от прикосновений своего поганого сыночка? Так что и не мечтай, что своими жалкими потугами ты ублажишь свою любимую мамочку. Но с другой стороны, априори считается, что я будучи мерзким извращенцем, получаю безмерное удовольствия от допуска в святая святых, ибо для презренного раба и грязь слизывать с каблучков уже великая честь, что же там говорить о пышущей жаром Хозяйской промежности.

А удовольствие, надо заметить, я получаю по — полной. Запах ЕЁ соков кружит голову, туманит взор и лишает воли. Думаю, это естественно. Запах женщины именно так и влияет на ничтожных мужчин, заставляя их ползать на коленях и молить зарыться лицом в дурманящие глубины багряного блаженства. Природный наркотик, на который я давно и безвозвратно подсел и от предвкушения которого я каждое утро пускаю слюни, как надрессированное животное, чтобы получше увлажнить трепещущий от желания язычок. И плевать, что это происходит каждое утро. Это никогда не надоедает. Я работаю только губами и язычком. Мама любит именно так, в отличие от Эрики, которая совсем не прочь, чтобы я слегка прикусывал её мягкую бусинку, отчего моя сладострастная сестра не выдерживает и тихий стон прорывает ледяную броню её обычного высокомерия. Тогда её тело начинает извиваться, что мне особенно нравиться, потому что в эти моменты я чувствую над ней свою власть. Над её телом, которому наплевать на все предписания воспитанной леди, оно реагирует на мои ласки и Эрика бьётся в конце концов в судорогах оргазма, а потом обмякает не в силах пошевелиться, такая мягкая и слабая, что кажется можно швырнуть её в сторону как тряпичную куклу. И я победитель в эти моменты. Победитель своей непобедимой сестры. Я наслаждаюсь видом её истощённого ласками тела, смотрю на блаженно закрытые глаза и сведенный судорогой блаженства рот, блестящие пунцовой свежестью губы, вид которых навевает на меня мысли ещё сильнее упрочить