Валерка и другие (поэма №2)

суки... гады... — не хватало Ваське слов,

чтобы выразить всю силу своей жаркой нелюбви

к этим гадам... но тоскливо сердце ёкало в груди,

и Ублюдов думал снова: будут трахать или нет?

суки!... надо наготове вазелин с собой иметь,

чтоб хотя бы жопу смазать, если вздумают ебать...

извращенцы!... пидарасы!... буду, бля, уничтожать

после службы этих тварей! хуй кто скажет, что меня

в жопу в армии ебали, — успокаивал себя

незадачливый военный, и гудели у него

переполненные спермой молодые яйца... но

думал Васька не о сексе, — разжигая в себе злость,

представлял он сцены мести... самому не довелось

натянуть салагу в жопу... мало этого!... его

теперь запросто (уроды! — думал Васька) самого

могут, словно салабона, хором выебать в очко...

пидарасы! — думал злобно, — жопоёбы... и торчком

от кипящей этой злобы почему-то хуй стоял

у солдата-гомофоба, — извращенец ощущал

наслаждение от мысли, как он будет... будет он

находить, ловить и пиздить пидарасов... но — потом:

на гражданке, после службы... а пока, как ни крути,

в «ВОЕНТОРГЕ» будет нужно вазелин приобрести...

да на всякий случай надо в чистоте держать очко...

пидарасы... суки... гады... — думал Васька, и торчком

хуй стоял, и Васька думал, где бы хуй свой подрочить...

натянуть... хотя бы Дуню, пидараску эту... и

он, держа в кармане руку, зашагал в казарму, чтоб...

в туалете с Дуней... суки! — возбуждённый гомофоб,

приспустив штаны в кабинке, сел на корточки, — рукой

обхватив стояк, «картинки» залистал перед собой,

содрогаясь: бабы, бабы... будут трахать или нет

меня в жопу эти гады?... почему я сам не дед?..

вдул бы этому Ашоту вместо бабы... оба-на!..

подставляй, бля, свою жопу... не хочу!... иди сюда!..

наклоняйся... целка, что ли? целка — это хорошо...

отпусти! не надо! больно! — вырывается Ашот, —

не хочу я!... не стесняйся... раком, сука, становись!..

я не буду!... наклоняйся!... ниже... ниже наклонись! —

представлял Ублюдов в лицах диалог с Ашотом... и,

занимаясь онанизмом, сладострастно говорил

Васька мысленно Ашоту: вместо бабы подставлять

каждый вечер свою жопу теперь будешь... ясно, блядь?

нет! не надо!... надо, сука!... говорю я: в позу!... так... —

думал мысленно Ублюдов, распалившись... и рука

от горячих мыслей этих ходуном ходила... ох!

Хорошо ебёшься, педик... а боялся... — между ног

кулаком неутомимо вдоль горячего ствола

Васька двигал — и «картины» он при этом рисовал

в своих мыслях: то, бля, бабы, то — Ашот, — смешалось всё

в одну кучу у солдата, и кого он в мыслях прёт,

он уже не разбирался: сжав горячий агрегат,

в туалете наслаждался мастурбацией солдат...

Бабы, бабы... где вы, бабы? В мысли лез ему Ашот:

Вася... Васечка... не надо... — наслаждался гомофоб

своей властью над Ашотом в своих мыслях, — Вася, нет!..

Да! — засаживал он в жопу... почему я, бля, не дед?..

Пережитые волненья трансформировались — и

с извращенным наслажденьем Васька мысленно дуплил

в зад Ашота... после бани... что им стоит? ничего...

раком запросто поставят... пидарасы... самого... —

про Ашота думал Васька, — за такие, бля, дела

надо в жопу пидарасить... и — он снова представлял,

как Ашота... или Стаса... он натягивает в зад, —

пидарасы... пидарасы... — мастурбировал солдат...

и — процессом этим сладким так увлёкся Васька, что

не заметил он, как, в тапках в туалет войдя, Ашот,

вдоль кабинок продвигаясь, вдруг увидел, как плечо

у солдата, содрогаясь, ходуном танцует... «Чё —

пилишь Дуню Кулакову?» — спросил весело Ашот;

Васька, кончить уж готовый, замер... и — подняв лицо,

взглядом встретился с Ашотом...