Из цикла «В отцы годится» №1: Невозможно выдержать

же и обнял ее за голые плечи.

— Пойдем ко мне? — спросил он.

Лера не отвечала.

— Ну? Так как?

— Пойдем... — пробормотала она.

Две минуты дороги показались им двумя часами: они жались от неловкости и не знали, о чем говорить. Виктор Палыч пытался развязно шутить, но получалось только хуже.

Наконец они были в его комнате. Лера бычилась, стреляя своими глазами-угольками в Виктора Палыча. Неловкость стала невыносимой, и играть в игры больше не было сил.

Поэтому Виктор Палыч просто вздохнул и снял футболку.

— Ну что, с Богом? — сказал он.

— Или с чертом, — обреченно отозвалась Лера, стягивая свое платье.

Под ним ничего не было, как он и думал — только тело, голое, матовое, пахнущее сладкими духами. На берегу оно было естественным, как море и скалы, а здесь, в вечернем свете стало стыдным и запретным. Виктора Палыча сдавил томный спазм.

Холодея, он снял шорты с трусами и подошел, голый, к Лере.

Та стояла, не дыша, и жгла его глазами-угольками.

— Ну... с Богом, — снова сказал он, обнял ее непослушными руками, прижал к себе и впился в вишневый рот.

Мягкое молодое тело облепило его молочным теплом, язык слепился с ее языком, робким, кисло-сладким, как яблочный соус в шарлотке... За считанные секунды Виктор Палыч, профессор и доктор наук, провалился в свою ученицу, ухнул в нее с потрохами и утонул в ней, в ее нежном теплом теле и в языке, в тугих грудках, пружинящих на его груди, в животике, куда воткнулся его член...

Лера подвывала от впечатлений и пыталась гладить его по спине.

— В первый раз? — спросил Виктор Палыч, когда оторвался от нее — глотнуть воздуха.

Она покаянно кивнула, встала на цыпочки и сама влепилась губами в его губы.

— Эээ... да не кусайся же ты! — смеялся Виктор Палыч и дергал за соски Леру, обезумевшую от гормонов, потом влез ей между ног, надел ее всей промежностью себе на руку — от лобка до кобчика — и стал медленно скользить там. Лера охнула.

— Нравится?

— Я... ааа... я сейчас... конч... ааа! — вдруг заголосила она, скользя по его руке. — Аааа... ой!

Она чуть не упала. Быстро, пока оргазм не вышел из нее, Валерий Петрович подтолкнул ее к кровати, завалил на спину, раздвинул ноги — и вдавился до упора в тугую горячую плоть.

Лера замычала, закатив глаза. Виктор Палыч хотел выйти, чтобы не делать ей больно и не оскандалиться, но почувствовал, что она подмахивает ему — и плюнул на все.

— Хыр! Хыр! Хыррр... — рычал он, загоняя кол глубоко в мычащую, горячую, малиновую от секса Леру. «Я ебу, остервенело ебу ее, и она кончает подо мной» — терзал он себя, чувствуя, как набухает в ней тугим комом блаженства — и...

—... Вот, — выдохнул он, когда последний отголосок последней сладкой судороги растворился в Лерином теле.

Она смотрела на него и улыбалась. Их гениталии все еще были слеплены — Виктору Палычу не хотелось выходить из нее.

— Мы сделали это, — сказал он и кивнул головой, будто Лера не верила ему.

— Да...

—