Из цикла «В отцы годится» №6: Голопопая история

У Иван Евгеньича и в мыслях не было относиться к Даше как к сексуальному объекту. Ну, то есть... понятно, что ни один здоровый мужик, глядя на молоденькую, налитую розовым соком Дашеньку, не будет думать о ней только как о «студентке Молокаевой», но все-таки это думанье жило в безопасном уголке его «я», не привлекая лишнего внимания.

И от того, что Иван Евгеньич пригласил ее в совместное путешествие, ничего не изменилось. Он всегда так делал, приглашая и студенток, и студентов. Весенний поход в горы в сопровождении своих питомцев давно стал для него ритуалом, о котором знал весь институт. Обычно это была компания из 3—4 человек, но иногда так складывалось, что у Иван Евгеньича был только один спутник. Или спутница.

Так и сейчас вышло: кто поболел, у кого были свои планы... в итоге осталась одна Даша. Не самая сильная, кстати, его студентка — и, соответственно, не самая любимая. Пожалуй, Иван Евгеньич предпочел бы, чтобы с ним поехала Люда Каравайкина — не менее эффектная, чем Даша, но при этом способная и старательная, как... как...

Но поехала Даша. Так уж сложилось, и Иван Евгеньич не жалел об этом. Он обожал, когда в неформальной обстановке с его ребят слетала официальная шелуха, и сейчас тайком пьянел от Дашиных веснушек и блестящих глаз. В такие минуты он сам себе казался молодым и сильным. Этого допинга ему вполне хватало до летних каникул, и ни на что большее он не претендовал.

Так все и вышло бы, как всегда — пикантно, волнительно и вполне прилично, — если бы не...

Если бы не одно обстоятельство, в котором вроде и не было ничего эдакого: Даша с непривычки натерла кожу на внутренней стороне бедер. И не где-нибудь, а прямо под трусами.

Иван Евгеньич хорошо знал, какое это дрянное дело: в его богатой туристской практике такое случалось не раз, и однажды все кончилось воспалением и температурой. Его пришлось тогда нести на носилках. Судя по всему, Даше грозила та же беда: она еле долозла, опираясь на Иван Евгеньича, до отеля, и лоб у нее был горячий — то ли от подъема, то ли от болячки.

Как действовать в таких случаях, Иван Евгеньич знал превосходно. Мазь, поднявшая его тогда на ноги за два дня, была при нем. Поэтому не стоит, наверно, осуждать его за то, что он так и не смог не удержаться от...

— Без трусов?! — краснела Дашенька.

— Ну да. Кожа должна проветриться, иначе не заживет. Минимум два дня, — убеждал ее Иван Евгеньич, изо всех сил стараясь не краснеть сам.

— А... а как же...

— Ну что поделать, Даш. Нам еще повезло, что есть эта мазь. Быстренько раздевайся, и...

— Аааай! — верещала та из ванной. — Как больнооо... Я не могу даже прикоснуться туда! — жаловалась она ему, высунув белобрысую голову.

— Просто обмой душем! Теплую воду сделай, и легкую такую струю... И чуть-чуть с мылом. Ну чуть-чуть хотя бы...

— Иииии!... — пищала бедная Даша,