Кровная вражда. Часть 2

по Анькиной попе яиц, на сиденье, растекается по нашим бедрам, размазывается нашими животами. Если бы мы могли вдохнуть, наверное, почувствовали бы этот аромат двух горячих перевозбужденных тел, но оторваться от губ мы не можем, и в легких уже разгорается ядовитый пожар.

Но поцелуй все-таки разрывается. Синхронно-судорожно вдыхаем воздух. Лицо к лицу, всего в паре миллиметров. Голова кружится. Вдыхаем дыхание друг друга. Ее шепот:

— Развяжи меня.

Протягиваю руку и распускаю ремень на руках сестры. Мои пальцы остаются на ее запястьях, медленно растирая затекшую кожу. Анька опускает ладони мне на плечи, трется носом и говорит:

— Помоги подняться?

Сажусь сам, подаю ей руку. Анька тоже садится, потом аккуратно заползает сверху, все еще держась за мою руку, нависает, упираясь коленями в сиденье, а другой рукой уже направляет меня в себя. Садится до упора, сама натягивается до предела, выдыхает шепотом:

— Антоша, — обнимает за шею и опять целует. Стягиваем платье через голову.

Это моя сестра. Она сидит голая на моем члене. И это пиздец, ибо я не имею права быть в ней. Но...

— Последний раз? — глаза в глаза.

— Последний раз.

Больше мы не будем этого делать. С завтрашнего дня все будет так, как у всех нормальных людей.

А пока...

Мои руки опускаются ей на попку, чувствую, как под пальцами напрягаются мышцы. Губами опять впиваемся друг в друга и начинается скачка. Теперь Анька сама задает темп и через несколько секунд губы отрываются друг от друга — амплитуда слишком большая. Помогаю руками, надавливая на попку, так, чтобы она как можно глубже насаживалась на член. Сам подбрасываю бедрами ее снизу.

Крышу окончательно сносит, мозг отключается, последних остатков сознания хватает на то, чтобы ухватить губами Анькин сосок. Мы кричим, хрипим, абсолютно не сдерживаясь. Еще немного и она, содрогаясь, стонет мне в шею: «Антоша-а-а-а-а-а!» А я, удерживая ее под бедрами, сам с бешеной скоростью двигаюсь в ней и, наконец, подобно сверхновой, с фантастической силой взрываюсь где то глубоко внутри.

Нас, трясет, мы долго стонем и мычим. Я изо всех сил прижимаю ее к себе, извергая последние капли.

Мой язык все двигается у Аньки во рту. Мягко отвечает. Медленно успокаиваемся. Наконец, она отрывается от меня.

— Это было в последний раз, согласен? — Оторвавшись, произносит она севшим голосом.

— Да. В последний раз. — Соглашаюсь. Мой голос тоже звучит странно.

Сестра, смотрит в темноте в глаза, потом еще, самый последний раз влажно и горячо целует, затем, оторвавшись, упираясь мне в плечи, медленно встает, и я, наконец, из нее выскальзываю.

— У тебя есть здесь салфетки?

— Да, в бардачке. Погоди секунду.

Подаю салфетки. Мы вытираемся, приводим себя в порядок, одеваемся. Минут через пятнадцать неспешных сборов я сел за руль, Анька — справа от меня. Фары зажглись, машина тронулась, и мы поехали домой.

— Доброе утро! — Захожу на кухню с мечтой о чашке кофе.

Анька уже там, колдует над своей кружкой, заливая кофе кипятком. (У нас есть только растворимый.) Заметила меня, улыбнулась:

— Привет.

Да, теперь все 

---

По принуждению, Инцест

---

Вернуться назад