С готовностью принимает. Через силу размыкаю поцелуй и шепчу в губы:
— Анюта! — С каждым словом — новый удар. — Никогда! Никому! Тебя. Не. Отдам. Только! Моя! Слышишь?
— Д... д-а-а-а! — Слабый и протяжный стон в ответ. Пальцы в спине. Сжала меня внутри, и будто выдаивает.
Чуть уменьшаю амплитуду, но продолжаю двигаться. Наконец, Аньку перестает трясти, взгляд стал осмысленным, потом резво выскользнула, перевернув меня на спину. Взгромоздилась сверху и, насадившись и поцеловав, глядя в глаза процедила:
— А если я увижу тебя хоть с какой то бабой, — поцелуй, — я откушу тебе яйца!
Я только улыбнулся и подбросил ее. Еще раз, и еще. Скачка продолжилась, протянул руки и положил ладони на Анькину грудь, пропустил соски между пальцами.
Я смотрел и любовался, как она фантастически красива: ноги расставлены и поэтому хорошо видны мышцы и косточки в промежности, плоский животик ходит ходуном, узкая талия, тонкая белая кожа, аккуратная круглая грудь со средними розовыми ареолами, тонкие сексуальные ключицы, длинная шея и огненные голубые глаза под копной струящихся черных как смоль волос.
— Ты потрясающе красива! — Наклоняется и целует в ответ. Прижимаю к себе и ускоряюсь. Еще чуть-чуть...
— Анто-оша-а-а!! — Выгибается на мне и, продолжая подрагивать, присасывается к шее, затыкая себе рот.
— Моя, — шепчу с улыбкой и с громким стоном выстреливаю в раскаленную глубину, а Анька стонет мне в шею и извивается в руках.
По мере того, как дыхание успокаивается, накатывает усталость. Из последних сил накрываю нас постельным покрывалом, покрепче прижимаю к себе Аньку и проваливаюсь в сон.