Сколько стоит шанс?

какой-то специальный сорт — и вместе с ним прошла внутрь.

Танцпол был украшен цветами, воздушными шариками, а позади ди-джейского пульта висел огромный плакат с надписью: «С Днем Рождения, Доченька!» — именно так, все слова с большой буквы. Разумеется, плакат был не рукописным. Разумеется, его подготовка и печать обошлись не в одну тысячу рублей. Разумеется, мне было приятно.

Но где-то в груди, в районе сердца что-то больно кололо. Ощущение, что все это ненастоящее, что все это не со мной. Вот и Олег, он смотрит на меня, улыбается, а глаза его говорят совсем не о том, о чем говорят его губы и руки. Они как будто ищут во мне какие-то изъяны, чтобы потом можно было сказать: «А вот ты...»

Мы подошли к отведенному нам столику, сели на мягкие диванчики. Нам тут же принесли коктейли — мне любимую «Маргариту», ему безалкогольный «Мохито».

Мы выпили, не чокаясь, одарив друг друга вежливыми улыбками. Но его глаза оставались такими же холодными и требовательными. Странно, что я раньше не замечала у него такого взгляда.

Потом в зале появились родители в сопровождении охраны. Папа кивком поприветствовал нас с Олегом. Мама улыбнулась. Егор тоже повернул к нам голову и кивнул. Но в его глазах какая-то злость.

Заходят еще люди. Подходят к нашему столику, целуют руку мне, пожимают Олегу. Но в их глазах нет радости от того, что они пришли сюда. И я вижу, что им неприятно находиться здесь. Они не хотят общаться ни со мной, ни с Олегом, ни с моим папой, ни друг с другом. Они здесь только потому, что каждому из них что-то нужно от других.

И я вдруг понимаю, почему мои друзья и подруги поздравляют меня с днем рождения только в этом году — потому что только сейчас они могут с меня что-то получить. Я понимаю, почему папа так настаивал на нашей помолвке с Олегом — потому что это был единственный способ заручиться поддержкой его отца. Я понимаю, почему братишка смотрит на нас с такой злостью — он знает, что наш будущий брак это фикция, что, кроме нашего папы, он больше никому не нужен, что папа использует меня как валюту для оплаты услуг отца Олега...

Я поднялась из-за столика, когда ди-джей занял свое место за пультом.

— Ясенька, куда ты, милая? — Олег придержал мою руку.

Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Он знает, он тоже понимает...

— Пойду, попудрю носик, — ответила я, с трудом совладав с голосом.

Он кивнул и отпустил мое запястье.

Я вышла из зала и направилась к туалетам. Как гадко! Как гадко! Но... видение моего трупа с перерезанным горлом на переднем сиденье папиного автомобиля снова возникло перед моими глазами. Это несколько отрезвило меня. Он сказал, что у меня есть шанс все изменить...

Я повернула налево к выходу из клуба, любезно улыбнувшись, кивнула охране у двери и вышла на улицу.

В небе цвета моего платья загорались первые звезды. Они мерцали и переливались, дружелюбно подмигивая