Вторжение? Часть 2

в пищу.

Так как наступили сумерки плохо вижу, но знаю о отличном зрении волков, перекинувшись, бегу к селу. Собаки чуют волчий запах, рвутся на меня напасть. Одному из псов удаётся вырваться на свободу, но это всего лишь шавка — разгрызла пёсику горло, наелась собачатины.

У дома перекидываюсь в образ мамы — вдруг кто-нибудь увидит. Надеяться, что она сохранила мою одежду не стоило — в нашей местности одежду умерших детей либо раздают знакомым, либо сжигают. Так что одежда её, на четыре размера больше моей, мне лучше подойдёт.

Нахожу ключ от замка, впервые за неизвестно сколько лет, переступаю отчий порог.

Электричество есть. Хожу голой по дому, осматриваю его. В нём всё так же, как в момент моего ухода из него молодой. Мамино бельё и одежда скрывают наготу, хотя, если честно, обнажение мне было ближе.

Захотелось пить, сунула ноги в калоши и пошла к колодцу. Скрип колодезного ворота разбудил соседских псов. Лай по цепочке растревожил других собак. Но я так же, как в состоянии споры поганки, спокойна — понимаю, что теперь мне никто не страшен, я бессмертна.

— Кто тут шастает по ночам? — слышу голос женщины.

— Здравствуйте. Я подруга Ольги Сановны, Мария. Вот только что прибыла. — ответила и удивилась своему голосу. Надо же! Он практически такой же каким остался в моей памяти.

— Мария говоришь? Не помню, чтобы Сановна говорила о тебе. Ну да ладно, утащить у неё нечего.

— Она меня давно звала, ещё до гибели Алёнки. А тут я от поезда отстала. Ни денег, ни документов. Вспомнила, что рядом живёт знакомая, с которой познакомилась в поезде много лет назад. Спасибо водителю грузовика, довёз до развилки, объяснил куда идти, где найти Олин дом. А тут вижу, что и сама Оленька померла. Давно? Как? — я прошла в дом, к свету.

Женщиной оказалась тётя Надя, наша соседка, голос которой стал неузнаваемо хриплым. Внешне она практически, если не считать обилия седины и хриплого голоса, не изменилась — та же стать пухленькой и крупной в костях женщины. Как я помню она всего на пяток лет старше моей мамы.

— Сердце у неё после Алёны стало шалить... Да и другое заболевание сказалось... В феврале не проснулась. Царствие тебе небесное, Ольга Сановна. Меня Надеждой Ивановной зовут. Через забор живу. Надолго сюда?

— Не знаю. Оли нет, чего тут делать? На могилку схожу, помяну сердешную, да обратно поеду. А если понравится здешний воздух, так мож и задержусь — чо нам, пенсионерам, ещё делать. Как у вас тут?

— Да как везде. Перестройщики, мать их в корень. В сельпе только соль и лавровый лист. Ой, да ты голодная наверняка. Пошли ко мне.

За два часа беседы я узнала, что в стране коренные перемены. Советского Союза не существует! На Кавказе войны в разных республиках. Глянула на отрывной календарь — 20 августа 1993 год. Восемь лет прошло с момента аварии.

Надежда Ивановна говорливая особа — мне оставалось лишь поддакивать и хаять правительство. И в