Без ансамбля

его полностью.

Девушка резко вскрикнула. Мгновенное напряжение её тела сменилось расслабляющим вздохом.

— О-о! Вот так, милый. Так! Ещё!

Острота новых необычных ощущений. Особая плотность жаркого контакта наших тел привели к быстрому и бурному оргазму. Тина упала на постель, всхлипывая и одновременно счастливо улыбаясь. Потом потянулась и пригнула к себе на грудь мою голову.

Мы вновь были погружены в минуты блаженного бессилия, когда шум тока крови в висках и натруженное гудение чресел перекрывают любые внешние явления, а сознание ещё находится во власти картин пережитого.

Ещё недавно для меня была неведома влажная теплота, с которой женская вагина охватывает напряженный член. Теперь же в моей жизни случилось непоправимое: я понял, как неизъяснимо прекрасны минуты любви со страстным партнером, тело которого полностью находится в твоей власти.

Как научившийся читать невольно понимает смысл случайных вывесок, так и мне теперь предстоит вечно стремиться к полному всепоглощающему обладанию женщиной. Женщинами.

— Тина!

— Что, милый?

— Ты сегодня сделала мне важный подарок. Ты показала мне, какой я есть на самом деле. Каким я могу быть. Мне это нравится.

— Мне тоже, дурачок! Мне тоже понравилось. Ужас как понравилось быть развратной! Я не такая. Нет! То есть, да. Да! Мне понравилось быть такой какой я стала сегодня! — с ноткой неожиданной торжественности произнесла Тина.

— Раньше, ведь, я и подумать не могла о том, чтобы: Знаешь я парня одного четыре месяца по кино и выставкам выгуливала. С родителями знакомила. Хотела за него замуж. А он попробовал меня (это он сам так сказал, представляешь, скотина) и ушел к подруге. Бывшей. Ну что ты так улыбаешься!

— Ты забавно злишься. Не страшно.

— Нет страшно. Я сначала, знаешь, как плакала! А потом я подумала, что могла бы за него на самом деле выйти замуж и испугалась. Он стал такой чужой, когда своё заполучил. Знаешь, сначала так целовал и ласкал, я просто улетала, а потом когда увидел, что я решилась, стал таким: Мне больно было и страшно, а он сказал, что первый раз всегда больно: Знаешь, я тебе рассказываю и почему-то уже не переживаю это. Всё такое уже неважное. Как ненастоящее. Как будто кино про меня. Хотя это, на самом деле все было. Знаешь, он меня просто ебал. Это было точно так, как это слово. А когда я ему сказала, что мне больно и так не нравится, наговорил гадостей и ушел.

— Ну и бог с ним, Тина. Он дурак. Слепой ...дурак оказался.

— А ты возьмешь меня замуж?

Я был ошарашен этим вопросом и требовательным, немигающим взглядом больших темных глаз, который этот вопрос подчеркивал.

— Не бери. Не бери меня, милый. А то я уже нафантазировала всякого такого, что если бы ты знал, уже бы убежал. Знаешь, если бы Бог сказал мне «выбирай, или он будет мужем — или любовником», я бы выбрала тебя любовником! Так нельзя как у нас получилось на тахте под телевизор. И старыми тоже