Бремя любви

«об этом самом?» — в голосе Андрея звучит искреннее недоумение; повернув голову, Андрей смотрит на Максима вопросительно. — Я, Макс, не понял... поясни!

— А чего здесь пояснять? Это ты мне, Андрюха... ты мне ответь: что — птенчика себе уже выбрал? Присмотрел пацанчика — положил на него свой констатирующий глаз?

— В смысле? — Андрей, поднося к губам сигарету, на мгновение замирает; «присмотрел», «выбрал»... слова эти говорят сами за себя, и Андрей, не затягиваясь — держа сигарету у чуть приоткрывшихся губ, вопросительно смотрит на Максима, одновременно стараясь придать своему лицу выражение максимального — полного — недоумения.

— Что — «в смысле?» — Максим, подчеркнуто весело глядя Андрею в глаза, тихо смеётся. — В бане сегодня... ты бойца этого так рассматривал — так на него, на голого, в бане, пялился, лапал-щупал его своим констатирующим взглядом, что мне даже неудобно стало... за тебя неудобно — вот в каком смысле! Хотя... мальчик он симпатичный — что спереди, что сзади... есть на что посмотреть — за что мысленно подержаться. Да?

Андрей, глубоко затянувшись — переведя взгляд на весело вспыхнувший кончик сигареты, молча выпускает изо рта струйку сизого дыма.

— Дрянь сигареты... никакого вкуса нет... — с досадой говорит он, сплёвывая себе под ноги. — Трава, а не сигареты! Нужно будет узнать, кто в воскресенье в город поедет, и заказать, чтоб мне купили мои... кто из наших поедет — не знаешь?

— Я говорю: симпатичный, бля, мальчик... — словно не слыша, о чём его спрашивает Андрей, Максим снова тихо — чуть напряженно — смеётся, не сводя с Андрея вопрошающего взгляда. — Особенно — сзади... да?

Андрей, глубоко затянувшись, медленно выпускает изо рта дым... сигареты, конечно, дрянь, и нужно действительно кого-то просить, чтоб привезли из города другие... трава, а не сигареты! Какое-то время они молча смотрят друг на друга, ничего друг другу не говоря... да и что говорить? Отрицать, что он, Андрей, в бане «пялился» на голого бойца, бессмысленно... он действительно пялился, — Макс, оказывается, всё это заметил, всё просёк, и хорошо, если это видел только один Макс... «точно, бля, крышу срывает — контроль над собой потерял», — думает Андрей; глядя Максу в глаза, Андрей чувствует в душе невольную досаду, и вместе с тем душа Андрея наполняется неожиданным смятением: то, что уже неделю он, Андрей, прячет под семью замками, помимо воли вырвалось наружу, и это... это уже совсем ни к чему — это явный перебор! Молчание заметно затягивается — Максим смотрит на Андрея вопросительно, и Андрей, через силу выговаривая слова, нарушает молчание первым — говорит, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе его как можно отчетливее слышалась насмешливая пренебрежительность:

— Макс, тебя что — сухостой мучит? Есть хороший способ снять напряжение: подрочи после отбоя — передёрни, бля, затвор...

— Неплохой ...совет... только ты, Андрюха, не ответил на мой вопрос... ты — не ответил на мой вопрос. А почему? Словно я тебе не друг, а так — проходящий мимо кассы...

— На какой, бля, на твой вопрос? — Андрей, глядя на Макса, изо всех сил старается подавить раздражение. Максим — парень неглупый, и