Далее интимно!

мужчину, но ноги не отпускает, а наоборот задирает их ещё выше, охватывает ступни ладонями, партнёр принимается за прежнее. С его движениями оживаю и я.

Поднимаю подол сестры, примащиваю член к анусу — он ещё в смазке, легко пропускает меня. Рита опирается о косяк плечом, сразу начинает подмахивать. Я подстраиваюсь под фрикции тётиного партнёра.

Осознаю, что свершаю настоящий половой акт (пусть и извращённый), понимаю всё великолепие, ставшего не тайным, действа. Прислушиваюсь к своим ощущениям: трение ствола заметнее, а вот с головкой что-то непонятное — будто её нет. Но такого же не может быть! Вынимая пенис из клоаки, понял — сфинктер сильно давит на ствол, перекрывает все чувства. Приноровился частично вынимать залупу (до состояния, что вот-вот выскочит совсем), и толкать свой таз до касания о бархат Риткиной попки. Откормить бы её побыстрее, да не осторожничать, боясь разбить «бампер», а вбивать по яйца, чтобы так же жопа звенела, как Файкина.

Когда мужчина замирает, пережидая оргазм тёти, я также не шевелюсь. Пару раз Риткин оргазм совпадал с экстазом Маши, тогда она прикрывала рот, чтобы не выдать усиленным дыханием наше присутствие (до кровати всего пара метров). Сестричкины ножки-веточки, сведённые судорогой оргазма, подкашиваются в коленках, она чуть ли не падает, но я крепко вцепился за попку Ритули, удерживаю.

Можно было перестать наблюдать, но Рита, наверное, хочет дождаться, когда мужчина будет спускать. Я тоже почувствовал, что моя эякуляция наступит вот-вот. Сдерживаюсь — хочу порадовать и Риту.

Я задержался всего на тройку секунд — спустил в тот момент, когда мужчина громко застонал, ему вторила тётя, вновь окольцевавшая конечностями партнёра. Силы покинули меня — Ритуля моя сразу осела на пол...

На кровати зашевелились, и мы ретировались в спальную.

При свете торшера я заметил покраснения в глазах сестрицы. Она снова поблагодарила, назвала самым лучшим из мужчин, сообщила, что целку будем ломать завтра. Всё по науке!

Когда я вернулся из ванной, моя любовница спала, свернувшись в позу эмбриона. Укрыл её простынёй и также уснул.

Утром мы получили хорошеньких пиздюлей, как назвала побои мокрым полотенцем, тётя.

Оказывается, она ночью вставала и наступила на лужицу спермы, вытекшую из ануса Риты.

Побои мы стерпели. Но обидные слова: отродья пьяной суки, выблядки алкашки, которая наебла нас не известно от кого, может от отарного барана. Да лучше бы она (тётя) сдала нас в детдом, пусть бы тебя, блядь, (Риту) начали ебать сразу после поступления все преподаватели и малышня. А над тобой, (надо мной) сопля, пусть бы смеялись все девочки и я окончил свою жизнь, как мать, в пьяном угаре. Эти слова были самыми болезненными. Я увидел, что Рита собирается тем же ответить (не любит она, когда о маме плохо говорят), успел закрыть ей рот и прижать к себе.

А дальше было ещё страшнее: Маша пошла на кухню, мы услышали, как зазвенел стакан по столешнице, забулькала жидкость. Я кинулся туда, успел увидеть, как тётя выпила содержимое. Мой крайний страх не оправдался — тётя выпила не уксус: