Сестра охотника. Глава 3

такого ужасного она могла сказать? Ты вся дрожишь, — насторожился Хрох.

Ло с досадой нахмурилась. Скрыть волнение от охотника было немыслимо, он по языку тела легко определял состояние не только зверя, но и человека.

— Кая уходит к жрицам. Решила посвятить свою жизнь богам, представляешь.

— Всегда чуял, что она из этих, — пробормотал Хрох, — ты ведь слышала, что жрицы не подпускают к себе мужчин, потому что сами ублажают друг дружку языками и деревянными фаллосами?

Ло нервно умыла лицо руками:

— Слышала, но это сейчас меня волнует менее всего. Кая теперь пребывает в храме, она неприкосновенна для мужчин. Она не пойдет на Мокрочрев вместо меня, как мы договорились двенадцать лун назад. А значит, мне придется пойти на праздник самой.

Хрох похолодел. Точильный камень в его кулаке шваркнул по наконечнику стрелы и высек искру.

— Я тебе запрещаю! — отрезал он.

— А что ты мне предлагаешь? — вскинулась Ло, — не явиться на церемонию? Чтобы старейшины привязали меня голую на Круглом лугу на потеху всем мужчинам племени? Вспомни, они уже делали так с бедняжкой Нитой два соляра назад.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Но что? — Ло встала и беспокойно заходила вокруг очага. — Просить другую занять мое место? Но у меня нет других подруг! А все прочие как пить дать донесут старейшинам! Надеяться, что меня не возьмут и пройдут мимо? Шанс мал, но он есть! Но тогда меня отдадут на милость жрицам. И мы сможем видеться раз в шесть лун!

Хрох перебирал в уме возможные решения.

— Мы могли бы сговориться, чтобы в твой шалаш пришел я. Но в этом соляре меня нет в списке.

— Слава богам! — язвительно ответила Ло. — По крайней мере, мне не придется, рыдая, ждать тебя с вакханалии, сидя у порога!

Он отложил точило, встал и спокойно обнял ее. Делал так всегда, когда Ло начинало штормить.

— Я знаю выход, — сказал Хрох. — Праздник через два дня. Собираемся и уходим завтра же. Ничего, проживем. В джунглях полно еды, со мной не пропадешь. Прибьёмся к другому племени, если примут.

Ло уткнулась ему в грудь и рассмеялась.

— Бросить наших младших, не сказав им ни слова? И кто будет о них заботиться? Бросить наш дом и наш клан? Здесь ты первый ловчий племени, у тебя есть все, что пожелаешь. Там у тебя не будет ничего.

Хрох погладил ее по спине.

— Будешь ты. Если захочешь.

Ло уже не могла понять, плачет или смеется, и происходит это от горя или от радости.

— Ты готов променять все, что у тебя есть, на право единолично иметь собственную сестру. Воистину, боги лишили тебя рассудка!

Брат же сохранял самообладание:

— Подумай и сделай выбор. Еще есть время.

— Кии-киии-ии! — вставил свое веское слово коршун Кипо. Он сидел на бревне у входа в лачугу и слушал их разговор. Затем вспорхнул — полетел охотиться.

— Послушай мудрого совета, — кивнул в сторону птицы Хрох.

— Скажи, — нерешительно проговорила Ло, — если я решу остаться, ты будешь со мной?

Хрох помолчал. Выпустил