сестру из объятий, присел у огня. Закинул в костер еще одно поленце.
— Свой выбор я сделал на прошлый Мокрочрев.
• • •
«Проклятая трусиха, — корила себя Ло, — ишь, забоялась холода, голода, да диких зверей! Тоже мне, напасть! Надо было соглашаться с Хрохом и бежать из племени. Сестрички бы не пропали, о них бы позаботился клан. А теперь...»
Теперь она лежала в ритуальном шалаше, ожидая мужчину. Того, кто по воле старейшин должен был ее взять.
Она судорожно выдохнула и решилась. Достала из поясной сумочки с травами маленький засушенный листик. Положила под язык. Погибать, так с песней. Листочек должен был уберечь от зачатия. Но кроме того — разогревал чресла и обещал сделать грядущее спаривание не столь мучительным.
Таких листьев мудрая Хонна тайком насушила для ученицы целый мешок. Средство было строжайше запрещено старейшинами. Не то чтобы Ло пользовалась им часто — с Хрохом она никогда не знала заранее, окажется ли под ним в следующий миг и сколько раз он ее возьмет. А тут пригодилась Хоннина забота.
Брат скрежетал зубами, разбил кулак об дерево, но отпустил Ло на праздник. «Дай срок хотя бы в половину луны, — упросила его Ло. — Я поговорю с сестрами и наставницей, ты закончишь свои дела, мы соберем все, что сможем унести, и уйдем жить сами по себе. Но я не могу покинуть племя сегодня. Слишком боюсь.»
Из двух зол, как ей казалось, она выбрала меньшее. А потому теперь лежала и ждала. Тепло внизу живота между тем нарастало.
Все шло по традиции: в шалаше появилась рука, она умело приласкала Ло. Та, сгорая от чувства вины перед Хрохом, потекла. За рукой появился мужчина. Крупный, пухлый земледелец, работавший на рисовых полях. Ло видела его только издали и знала, что люди зовут того фермер Уш. А порой добавляют Хитрый Уш.
У него было смешливое круглое лицо. На голове торчали в стороны короткие скатанные в водорослины лохмы. Кожаный жилет едва прикрывал надутый пузырем живот. Бугра под тканью саронга на бедрах видно не было. И Ло понадеялась, что сегодня обойдется без огромной дубины.
Он раздвинул дрожащие от прохлады ножки Ло. Полюбовался ей. Задрал серую тунику и ощупал грудки. А затем спокойно и медленно взял ее за ноги, приподнял уголком и положил их себе на плечи. Ло прикрыла глаза и тихонько сопела. Возбуждение в ней неумолимо росло, но показывать желание не велела роль скромной девственницы.
Уш с кряхтением присунул ей свой стебель и, отдуваясь, стал наяривать ее щелочку в неспешном ритме. Его росток оказался толстым, широким и сильно растягивал ее отверстие. Большой живот колыхался над ней, он был ей противен. Но снадобье сделало свое дело, и Ло начала постанывать сквозь сомкнутые челюсти.
Она сжимала кулачки на полу, отворачивала лицо, но пунцовый румянец прилип к щекам, и это не укрылось от Уша.
— Что, нравится, дева? — спросил он лукаво, — да ты не стесняйся, постони, если хорошо.