Крестьянка-барышня

руками и она успокоилась. Следующий приступ стыдливости случился при переходе к передней части девичьего тела. Дуня стояла насмерть — она никому не позволить смотреть на свою... ну, в общем, на ЭТО место — не зря же у девушек это так и называется: «срам»! Она позволила поднять подол до верхней части бедер и лежала с пунцовым от стыда лицом, тесно сомкнутыми ногами и плотно прижимала подол к своему лобку обеими руками. Нил ограничился здесь парой следов, но большого размера.

Когда Дуня смогла одеться, на ее лице появилась довольная улыбка.

— Вот Нил, какой ты хитрый! И не бил, не мучил, а как разукрасил! Спасибочки тебе на этом.

— А ты отблагодари меня!

— Да как? Титьки ведь ты уже посмотрел и пощупал...

— Ну я тебя вон сколько раз целовал, и даже там, — показал на попку девушки. — а ты меня ни разу! Вот и поцелуй меня в губы!

— Да я не умею! Да и боязно...

— Я научу! А боятся чего — от поцелуев дети не родятся!

— Так то оно так... Ладно, только я глаза закрою — стыдно.

Дуня закрыла глаза и стала столбом. Нил подошел к ней, слегка приобнял, запрокинул голову девушки назад и прошептал:

— Губы-то приоткрой, не укушу, не бойся.

Затем он обхватил Дуню покрепче и впился в ее пахнущие свежестью алые пухлые губы. Когда девушка очнулась, то ощутила себя в крепких мужских объятиях. Она еле-еле смогла восстановить дыхание. После долгой паузы Дуня насмелилась спросить:

— Это все так в городу целуются?

— Не в городу, а в городе. Нет, не все. Только те, кто умеет. Я — умею. Понравилось?

Девушка смущенно отвернулась, но кивнула головой.

— А ты меня так еще будешь целовать?

— Если захочешь, буду. Только на сегодня хватит тебе приключений. Поздно уже, иди к себе.

Неизменная сплетница-Маруська опять шепотом спросила:

— Ну, че, опять мучил?

— Ой, еле ноги унесла, а уж синячищев наставил — все болит. В бане покажу — подивишься... А сейчас спать хочу, мочи нет...

В следующие дни Дуня постепенно привыкала к тому, что ее раздевают почти догола и она позволяет себя оглаживать и целовать свое тело взрослому мужику. Единственный бастион — ее пушистый лобок и щелка между ног. Она упорно прикрывала эти места скомканной исподней рубашкой и напрягалась всякий раз как руки мужчины приближались к этой зоне.

Нил не настаивал. ПОКА. У него было обширное поле деятельности: груди, живот, бока, попка, бедра. Как-то он заметив что ноги Дуняши после целого дня стояния в судомойне нервно подрагивают (одежда с девушки уже была снята, кроме неизменной «набедренной повязки»). Мужчина предложил размять ее ножки Он налил из чайника горячей воды в небольшой таз и заставил ее вымыть ступни, а потом, начал массаж — разминал, начиная со ступней мышцу за мышцей, косточку за косточкой. Когда он дошел до икр девушки, она лежала с улыбкой на лице и блаженно постанывала. «Набедренная повязка» давно соскользнула, ноги раздвинулись и Нил мог спокойно любоваться входом в