Крестьянка-барышня

в «каморку» всесильного Нила. Она тихонько поскреблась в дверь, но он сразу ее услышал и отворив дверь, за руку втянул девушку в комнату. Помещение, площадью метров пятнадцать, было занято столом с двумя стульями, шкафом для одежды и большой двуспальной кроватью. Впрочем, для Дуни это все было в диковинку — она ничего краше застланных рушниками лавок и некрашеных столов из тесанных досок не знала. В комнате было светло, гораздо светлее, чем в людской. Освещением служила большая керосиновая лампа, прикрытая сверху пузатым стеклом.

Нил провел Дуню к столу и усадил на стул.

— Ну вот и молодец Дунюшка, что не струсила, пришла. Сейчас я тебя угощать буду.

Он достал из шкафчика на стене вазу и тарелки с угощениями, а с топившегося в уголке небольшого очага снял металлический чайник и поставил его на узорчатую металлическую подставку. Процедура заваривания чая, затем разливания его по фарфоровым (господским!) чашкам казались девушке священнодействием. Когда же Нил достал большие куски сахара и щипцами наколол из них дольки поменьше, Дуня даже дыхание затаила. В их деревне чай, да еще с сахаром, пили только в самых богатых домах. Остальные обходились липовым цветом и медом (у кого был, конечно).

Мужчина поставил перед ней чашку с ароматным напитком, придвинул вазочки с сахаром и пряниками. Они и правда были печатными, т. е. отлитыми в специальные формы и на них были изображены разные звери и непонятные надписи (Дуня, разумеется, была неграмотной).

Девушка потихоньку пришла в себя, пододвинула чашку, отпила, взяла кусочек сахара в рот и начала посасывать.

— Да чего ты его кусками-то? Давай насыплю тебе в чашку, вот этой ложечкой размешаешь и сразу сладкий будешь пить!

Чаепитие затянулось — Нил учил девушку манерам поведения за столом, рассказывал о назначении разных предметов сервировки. Наконец, Дуня с довольным вздохом откинулась на спинку стула и посмотрела на мужчину:

— Благодарствуйте за угощение Нил Петрович!

— Да не надо Петровичей, я ж говорил: как будем наедине, зови меня Нил!

— Хорошо... Нил.

— Вот и ладно. А теперь давай о тебе поговорим. Ты у нас девушка молодая, красивая, аппетитная...

— Какая?

— Ну, слюни на тебя многие пускают. Так понятно? Вот. А кто заступится? Только я здесь такую власть имею. Слово скажу — никто к тебе не подойдет.

— А что же с меня потребуешь... Нил, за свою заступу? Ведь у меня кроме девичьей чести и нет ничего...

— Да ты не бойся меня Дуняша. Я в этих делах опытный... Никуда твое девичество не денется. А замуж соберешься и перед мужем будешь честная.

— А как же...

— А вот послушай меня. У тебя вон грудки какие — большие да упругие. Вот если ты дашь мне их потрогать да погладить, ничего ведь страшного не будет?

— Так то оно так, только ведь стыдобушка какая дяденька... то есть Нил...

— Дуняша, да ведь вся твоя «стыдоба» тогда, когда тебя на людях за груди мнут, а мы здесь один на один, я