Вторая любовь. Часть 2

тысяч слов лжи ты наговорила мне, чтобы быть с Филиппом? Сколько обещаний, данных мне, ты нарушила ради него? И ни разу не было наоборот, ни разу за двадцать лет, не так ли?

— Роб, я всегда возвращалась к тебе домой, и всегда буду это делать.

Я покачал головой:

— Ты возвращалась ко мне домой, зная, что скоро снова бросишь меня ради него. С тех пор как он умер, у тебя этого больше нет, вот почему тебе пришлось вернуться. Ты не бросаешь своего мужчину номер один на недели, чтобы оплакивать своего мужчину номер два. Нет, ты бросила свой второй номер, чтобы оплакивать первый. — Я встал и вышел из комнаты.

Я закрыл и запер дверь своей комнаты на ключ, затем упал на стул напротив нее, весь дрожа. Мое сердце бешено колотилось, как это часто случалось после кризисов на авианосце. На самом деле это неудивительно: это был кризис, и летная палуба «Айка» была гораздо ближе к моей зоне комфорта, чем конфронтация в гостиной с двумя женщинами. Тем не менее, я пережил ее и теперь знал, что снова смогу такое пережить. Когда мой пульс нормализовался, я с удивлением почувствовал себя отдохнувшим, словно воздух, которым я дышал, стал более свежим и новым, хотя и очень холодным.

Мне требовалось связаться с моими сыновьями, чтобы сказать им, что я не держу на них зла за то, что они держали в секрете роман своей матери. В любом случае, это — не их вина, и возможно, теперь, когда я все знал, мы сможем восстановить часть той близости, что была разрушена из-за того, что им пришлось скрывать роман Карен. Я все еще любил их, и им нужно было это знать.

Кевин был благодарен за мой звонок, я думаю. Как бы то ни было он поблагодарил меня. Он сказал, что настолько привык к секрету своей мамы, что через некоторое время это стало нормальным. Он просто больше не думал об этом. Казалось, он не заметил, насколько осторожным стал в отношении меня. Думаю, это стало частью его «нормальности». Он не думал, что я должен так уж сильно винить Карен, в конце концов, что еще она могла сделать?

— Может быть, прекратить свой роман?

— Папа, ты не понимаешь. Они были... ну, они были нашей семьей, когда тебя с нами не было. И все еще являются. — Я знал, что так и будет, но все равно мне было больно. — Послушай, ты — все еще мой папа, и всегда им будешь, но Дю Монт — важная часть также и моей жизни, а не только маминой. Теперь, когда ты знаешь о... ну... я надеюсь, ты сможешь признать, что мы все связаны с их семьей, и это хорошо.

Мой разговор с Оскаром был еще тяжелее. Он казался из-за чего-то защищающимся, я не знаю из-за чего. Карен сказала, что у него есть сосед по комнате по имени Марк, с которым она