Сиреневый туман

его ляжки юным соком. Внутри у нее стало немыслимо горячо и узко, судорожно запульсировало, сильно сжимая его член...

Он почувствовал, что если не остановится, то кончит сию минуту, прямо в нее. Остатки разума подсказывали, что для этого она слишком юна и беззащитна. И нереальным усилием воли он стащил ее с себя, все еще бьющуюся в судорогах оргазма. Придерживал руками, с трудом переводя дыхание, едва сдерживаясь. Надо подумать о налогах, тогда сразу все опустится. Но почему-то эта мысль не показалась ему смешной. Тело хотело только одного — удовольствия разрядки. Он еще жестче вцепился в ее попку, попадая пальцами между подушечками. И понял.

— Ложись! — Быстро уложил ее плашмя на диван лицом в подлокотник, слегка раздвинув ноги, сел на них, крепко зафиксировав своим весом, упираясь обнаженной головкой в мокрую, все еще пульсирующую вагинку. Провел руками по мускулистой спине, оглаживая, массируя, лаская, скользнул руками под тело, помассировал маленькие грудки, упругий, сжимающийся животик, добрался до попки, сминая и массируя ягодицы. Постепенно его пальцы приблизились к маленькой темной дырочке. Он нажал на вход, ощущая сопротивление. Аня дернулась и застонала. Безвольной куклой лежала она лицом вниз, только что пережив первый в своей жизни мощнейший оргазм. Её потряхивало от удовольствия, тело наполняла сладкая истома, слезы благодарности наворачивались на глаза. И то, что Расул Анварович делал с ней, было уже лишним. И даже пугающе лишним. Она поняла, куда он клонит и напряглась. Сопротивляться и отказываться было бесполезно: слишком жестко она его спровоцировала, слишком многое позволила. Слишком сильно был он распален сейчас, и все-таки верх брало любопытство. Что будет, а? Они с Зямой уже успели полазить в порнушке, насмотреться всякого интересного, и Аня со стороны представляла, как это бывает, наслушалась секретных разговоров девчонок. Но сама была совсем не готова.

— Значит, ты уже н"е д"евочка? — Настырно массируя ее ягодицы, спросил Расул. — Когда успэла?

— Успела. — Коротко ответила Анечка. Пришло время — и успела. Ей нравилось ходить вместе с ним по улице. Они с Владиком были почти одного роста, светловолосые и голубоглазые, подтянутые, спортивные, словно потерявшиеся в детстве близнецы. Только он — чуть старше и опытнее. Его пристальные взгляды заставляли смущаться и опускать глаза. Он ждал, чего-то ждал от нее, но ей не хотелось об этом думать. Они дышали в одном ритме, словно тандем-велосипедисты, и ей казалось, что это навсегда, и иначе быть не может. Они слушали одну музыку на двоих, половиня наушники, держась за руки, чтоб не расставаться в толпе. Земля звенела под ногами мартовской капелью, вихрилась апрельскими ветрами, кругом были его друзья, ее подруги, ее выпускной класс и его спортивная карьера. Бесконечное головокружение, ночные звонки, бессонные мечты и пересохшие губы. Нежные, жаркие поцелуи, нескромные руки и томное желание познать большее... И однажды после вечеринки они поехали в чью-то пустую квартиру. Анюта была под хмельком, и мало, что помнила. Какую-то возню с одеждой, его уговоры-бормотание, ее