Сиреневый туман

Расул Анварович подтолкнул Анечку вниз, заставив опуститься на колени. Она доверчиво посмотрела снизу вверх в его глаза. Он подтолкнул ее голову к своему все еще мокрому паху, уткнув носом в лобок.

— Лижи, — коротко приказал он.

Это было намного проще, чем задыхаться под тяжестью его тела. Тоненьким язычком Анечка прошлась по интимной зоне, с некоторым напряжением ощущая вкус спермы на своих губах. Расул направлял ее голову своей рукой, подталкивая к зонам, жаждущим нежности и ласки. Ему казалось, он вновь сразу же заведется, как мальчишка, настолько чарующе действовало на него присутствие Анечки. Стоя на четвереньках между его ногами, она старательно работала нежным язычком и двигала бедрами. Это сводило его с ума. Он почувствовал, что член вновь стал понемногу наливаться тяжестью. Он даже засмеялся от удивления и удовольствия. Надо же: сам себя удивил. Ай да девочка!

Он потрепал ее по щеке со спрятанной за ней головкой и, подавшись вперед, руками раздвинул белые ягодицы, пытаясь вновь пробраться к точечке ануса. Он играл пальцами с окружностью, ласково гладил и слегка шлепал ее по попке, почесывал спинку, чувствовал себя удивительно комфортно. Он откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и расслабленно застонал, вжимая белокурую голову в свой пах. За окном отчаянно громыхнуло, его обдало влажной волной запаха сирени, в пыльную духоту домика ворвалась вспышка молнии, запах улицы, грохот небесных сил и шум дождя, они услышали громкий, испуганный вскрик — и оторопевший Расул, и резко повернувшая в сторону двери голову Анечка — на пороге, озаренная вспышкой молнии, в промокшем насквозь платье и с мокрой слипшейся косой, вперившись в них безумным, непонимающим взглядом, натянутая, как струна, стояла с широко распахнутыми глазами Зарема...