Из цикла «В отцы годится» №5: На круги своя

Мы не делать ничего плохо, мы только смотреть и немножко трогать, ха-ха.

Илька посмотрела на Илью Степаныча. Того крепко обнимал усатый.

— Если я убегу, они вас убьют, — сказала Илька, снимая маечку.

— Ты не убежишь, — сказал Сухоруков. — Уж лучше я...

— Я очень быстро бегаю. Они не догонят меня. Но я боюсь за вас...

— Раздеться! — рычал громила-полиглот, дергая ее за джинсы.

— Если ты совсем разденешься, ты их возбудишь, и они побегут за тобой, — вдруг сказал Илья Степаныч. Ему самому стало страшно от того, что он сказал.

Илька уже была в одном белье. Громилы смачно щупали ее. Кинув в Сухорукова еще один отчаянный взгляд, Илька сняла купальник, а затем и плавки, оставшись в одних кроссовках. Гогочущая компания лапала ее в шесть рук.

— Внимание! — крикнул Илья Степанович по-английски. Те повернулись к нему. — Это моя жена, и я категорически возражаю...

— Ты очень глупо кричать, — сказал ему полиглот, — и я ебать тебя в рот.

Четверка загоготала еще громче.

— Это нарушение международных норм! — продолжал орать Илья Степаныч. — Вторжение в личное пространство...

Вдруг голая Илька с силой толкнула двух громил и вырвалась вперед. Три кенгуриных прыжка — и она скрылась за углом.

Те не сразу опомнились, а опомнившись — кинулись ей вдогонку. Усатый побежал с ними, оставив Илью Степаныча, который резво юркнул в ближайшую подворотню. Краем глаза он успел заметить, что кто-то из громил развернулся, увидев его бегство, — и припустил, как в школе, когда гонял с пацанами «квача».

Подворотня неожиданно вывела к морю. Сухоруков бежал в том направлении, куда, как ему казалось, должна была выбежать Илька, — и вскоре увидел ее. Она уже была совсем далеко, и за ней гнались громилы, безнадежно отстав от голой белоголовой фигурки. Илья Степаныч шумно выдохнул и остановился.

Нужно было, во-первых, отдышаться, а во-вторых, не попасться на глаза громилам. Он перешел на теневую сторону набережной и двигался, прижимаясь к стенам, как шпион. Отставшие громилы повернули обратно и прошли мимо, не заметив его. Сердце скакало в груди, как бешеный заяц, и никак не хотело успокаиваться, и Илья Степаныч все никак не мог прибавить скорость, чтобы нагнать Ильку, которая давно пропала из виду. В свои 46 он был в паршивой форме и впервые в жизни ругал себя за это.

Он брел долго, долго, пока наконец не разглядел в волнах белую голову.

— Илькааа!..

Она отозвалась, и Илья Степаныч полез было в воду, но обнаружил, что под шортами у него нет плавок. Забыл надеть, когда спешили на прогулку.

«Ну и что, она все равно голая», внушал он себе — и внушил: сбросил тряпки на песок и вбежал голышом в теплые волны.

Они встретились метрах в тридцати от берега. Волны плюхались не выше груди.

— Иииилька! — он обхватил ее и попытался поднять в воздух, но вместо того упал в воду сам.

— С тобой все хорошо? С вами все хорошо? — спросили они одновременно, засмеялись и снова обнялись.

— Ты что, чемпионка по бегу? — спросил Илья Степаныч.

—