Раб

нам. Я не понимал, почему.

Девушка встала на четвереньки и взяла в рот мой обмякший член. Она сосала его, стараясь поднять. Я услышал, что хозяин, наконец, встал из кресла:

— Уходи.

Девушка облизнула мой член, приподнялась, поцеловала меня в губы и соскользнула с кровати. Через секунду ее не было в комнате, а я наблюдал, как хозяин поспешно сдирает с себя одежду. Он лег рядом, наклонился надо мной, впившись поцелуем в губы. Его рука сжала мой член, заставив его немедленно напрячься. Ни о какой нежности не было и речи. Развернув меня к себе спиной, он сразу вошел в меня и начал с силой накачивать, давая выход скопившемуся напряжению. Я подмахивал ему, стараясь не выпустить его член из себя. В этой позе мой собственный член при каждом его толчке терся о постель, напрягаясь. Его разрядка была бурной, я чувствовал внутри горячий поток его семени, он стонал, а потом до боли поцеловал меня в шею ниже уха. Понял, что причинил боль и облизал пострадавшее место. Это стало сигналом к моей разрядке. Я кончил не так бурно, как он, и сразу провалился в сон, на границе сна и яви услышав:

— Прости.

За что?

Жизнь вошла в обычное русло, дом снова обезлюдел. Ни одна из новых рабынь не привлекла внимание хозяина, их всех отправили обратно.

Через две недели хозяин снова собрался в путь. На этот раз о поездке я знал — мне тоже предстояло ехать. Управляющий подобрал мне более удобную одежду для путешествия — меховые штаны и короткую куртку. Варежки и носки я оставил свои. Ехать предстояло верхом, с большим обозом и мне выдали нож, который висел теперь на поясе — в пути могли встретиться волки. Внешне я не отличался от остальных охранников, ошейник скрывала одежда.

Нам предстояло путешествие на ярмарку. Что собирался продавать и покупать хозяин, я не знал, но сани были тяжело нагружены и двигались мы не спеша. Дорога была знакома всем, кроме меня, ночевали мы в придорожных трактирах и все ночи я проводил в постели хозяина, хотя мне, как его слуге всегда полагалась постель на полу у его кровати. Каждую ночь хозяин сношал меня, хотя старались мы этим заниматься тихо, не привлекая внимания остальных постояльцев.

Я наслаждался путешествием. Впервые почти за год я смог покинуть усадьбу, я соскучился по езде верхом, мне казалось, что даже воздух стал другим — чище и вкуснее. Конечно, мой ошейник никуда не делся, но так хотелось насладиться хотя бы видимостью свободы. За хозяином я следовал всюду. Иногда ловил на себе его взгляды.

Через десять дней мы прибыли на место. Оказывается, в городе у хозяина был свой дом. Обычно здесь жила пара слуг, но сейчас дом ожил — весь двор был заставлен санями, в конюшне ржали лошади, по дому сновали люди.

Первые три дня я провел дома. Здесь у меня не было обязанностей, иногда помогал слугам. Наконец я увидел себя в зеркале. Не