Мой любимый тиран. Часть 5

все не решался, заковывая себя в тугие тиски аскетизма.

Он уговаривал себя, что не хочет этого делать, пока она боится его — но она уже давно перестала, ее огромные глаза, только завидев его, наполнялись радостью, доверием и любовью. Потом он убеждал себя, что ей будет неприятно, если бы это произошло в палатке или повозке, посреди лагеря, где каждый может их услышать — но теперь они в замке, где он один в огромных покоях. Он позволял себе думать о ее юном теле, раскинувшемся на атласных покрывалах, но тут же одергивал себя. Нет, еще не время. Ему не хотелось нарушить ту связь, что была между ними, не хотелось терять ее наивную преданность.

В его мечтах он поселил бы ее в красивом уютном доме в пригороде Нимы, подальше от дворца, от гарема, придворных, его жен и детей, и навещал бы там. Там бы он был просто ее милым лордом Радо и на время хотя бы в ее глазах переставал быть грозным тираном. Он чувствовал, что только так, проведя жесткую границу между своим миром и сказкой, которую для нее создаст, он сможет с легкостью контролировать свою привязанность, не опасаясь разорваться между тем, кто он есть, и кем становится, находясь рядом с ней... Возможно, тогда взгляд ее всепонимающих глаз, в которых не было ни капли осуждения, перестанет терзать его во сне и наяву, заставляя внутренности сжиматься от неприятного, незнакомого чувства, которое вполне могло быть виной...

Все еще размышляя о своей юной нимфе, перевернувшей его размеренную, лишенную привязанностей жизнь с ног на голову, Радован, покончив с обедом, отправился в свои покои, повелев дяде созвать совет на завтрашнее утро, планируя разобраться во всех делах провинции, требовавших его внимания, и дать указания о постепенном слиянии новых земель в составе империи. У него были большие сомнения на счет того, справится ли его амбициозный дядюшка с этой задачей, уж больно часто тот, по отчетам приставленных соглядатаев, путал казну провинции с собственной.

В покоях его уже ждали слуги, наполняя водой большой, низкий бассейн в прилегающей купальне. Толстая, крепкая женщина с крупными красными руками расстилала простыни на низкой, узкой тахте, готовя масла для растираний.

— Как моя маленькая пленница? — спросил Радован у доверенного слуги, молчаливо помогавшего ему снять одежды, — я надеялся увидеть ее здесь по возвращению.

— Госпожа уснула, мой джехан, Кара сказала, что она была слишком утомлена после дороги. Я осмелился разрешить ей, полагая, что вы будете рады проведать ее позже.

— Ты правильно поступил, Прайм, — похвалил Радован, — нам всем нужен отдых. Думаю мы не задержимся в Городе больше пары дней. Приглядывай за ней пока.

— Конечно, мой повелитель, — склонился в подобострастном поклоне слуга, пока Радован укладывался на кушетке, предоставляя себя на растерзание сильных рук массажистки.

— Докладчик прибыл? — спросил он, наслаждаясь ноющей болью в мускулах, размягчаемых опытными пальцами — все же почти четыре месяца похода давали о себе знать, он уже и