Сестра охотника

с рослым охотником, который мог в одиночку завалить крупного зверя.

— Так дело не пойдет! Расслабься, дева! — приказал он, — ты не на пытке огнем.

Ло только плакала и вырывалась. Тогда Хрох решил сделать по-иному.

Он выскользнул из нее, ловко переложил изящное тельце на бок и лег позади сестры. Раздвинул ее ягодицы. Ло попыталась было уползти, но хватка брата была так крепка, что у нее перехватило дыхание. Плечо его было шириной с ее бедро, и ему не составило труда удержать сестру в нужном положении.

Вставить ей второй раз было уже намного проще, природа сделала свое дело и дала обильную смазку. Он обнял ее сзади и сграбастал грудки в ладони. Стал пощипывать восставшие против воли сосцы уже не раз проверенным способом.

— Ахх-ахх, нет, не надо... что ты делаешь, это неправильно! — постанывала Ло. Ее цветок заполыхал жаром. Он не слушал девичий лепет. С толком и чувством натягивал Ло, низко гудя от удовольствия. Спустил одну ладонь к ее липкому бутончику и стал потирать, не обращая внимания на сопротивление. Ласкал уверенно и чуть надменно, словно говоря, ну и кого ты пытаешься обмануть, тебе же хорошо. Шумно дышал ей на ушко, и его колючая борода покрывала мурашками нежную кожу ее шеи.

Она сладостно завыла. Острое и болезненное от своей запретности наслаждение вышло из берегов ее щелки и затопило все тело. Того, что происходило сейчас, никак не могло и не должно было случиться. Но брат проникал в нее, ласкал именно так, как она мечтала. Она уже не могла себя убедить, что хочет это прекратить, хотя на его месте всегда представляла другого.

Хрох почуял в ней перемену и довольно усмехнулся:

— То-то же, еще ни одна дева в племени не жаловалась!

— Ты самодовольный непростительный негодяйский дурак! — злобно прошептала Ло, — боги накажут тебя!

— Боги любят меня, если даровали мне сегодня такую свежую и мокрую щель! Да еще и обрамленную таким красивым телом!

Он начал ускоряться и скоро долбил сестру уже безо всякой жалости, доставая своим корнем, как ей казалось, до самого сердца.

Ло снова заплакала:

— Больно! Не надо, перестань, Хрох, прошу!

— Молчи, женщина, дай мне с тобой закончить! — брат, не обращая внимания на жалобный писк и забыв про ласки. Он схватил ее за выступающие тазовые косточки и самозабвенно насаживал на свой отросток. Ло с ужасом поняла, что он близок к тому, чтобы излиться в нее.

— Молю тебя, не плещи в меня своим семенем! — зарыдала она, — Хрох, пожалуйста!

— Умолкни, глупая, я все равно буду плескать в тебя! Семя нельзя проливать наружу, это страшный запрет! Выпьешь отвар у шаманки! — прохрипел ей на ухо Хрох.

— Нет, нет, пожалуйста, сжалься, — плакала Ло, — шаманки узнают, что я не девочка, прошу тебя, брат!

— Раньше о таком надо было думать!

Он стал пихать ей внутрь свой каменно-твердый орган уже совсем неистово, вновь зажал ей рот, чтобы не кричала. И вдруг грозно зарычал, будто пугал зверя, встреченного