и похотью сучку, хотелось её покрыть, пометить своим запахом и отодрать.
Они трахались, наконец-то никуда не спеша, и это был самый лучший и самый странный Новый год в жизни Горыныча.
• • •
— Блядь... от Михая восемнадцать сообщений, — он вышел из душа, одной рукой наспех вытирая волосы, а другой пролистывая новости в коммуникаторе. Помедлил, дочитывая сообщения, и поднял глаза на Валеру. — Серьезно?
Валера поняла, о чем он, но равнодушно повела плечом.
«Вы ааааагонь»
«Это она придумала?»
«Ссылка на файл...»
Их прилюдный секс разошелся в сети, как вирусный ролик Кока-Колы в начале двухтысячных.
«Мне тут рассказали...»
«Ребята в восторге»
«А-а-ахеренные продажи, у нас предзаказов на год вперед...»
«Интересно, Ларичкин одобрил такую рекламу своего продукта, или...»
— Ах ты пидараска, — осуждающе сказал Горыныч. — Ты сделала из нашего романтичного рождественского траха пиар-кампанию!
— Признайся, ты восхищен, — усмехнулась Валера, усаживаясь на кровати. Совершенно голая, с волнистыми светлыми волосами, кое-как собранными в косу, она выглядела, как самое сексуальное исчадие ада.
— Боженька, — сказал Горыныч, посмотрев в потолок. — А можно мне нормальную бабу? Чтоб стирала трусы и готовить умела...
— Ну, я умею включать плиту... это считается?
Ну и черт с ней, с готовкой — зато целовалась Валера лучше всех на свете.
— Я люблю тебя, женщина, — сообщил Горыныч, ведя подушечкой пальца по её лицу. — Хоть ты и ненормальная.
Валера засмеялась и потянулась губами к губам.
— Охереть какая романтика.
— Бля, можешь хотя бы раз дать МНЕ побыть циничным мужиком?
— Если для того, чтобы побыть мужиком, тебе нужно разрешение...