Самое важное

все такое...

— Валера с ним спит?

— С этим старым пидарасом? — изумился Михай. — Если б нужно было выбрать, с кем Валера трахается — с единорогами из волшебной страны или с Ларичкиным, — я бы сделал ставку на единорогов.

Горыныч засмеялся, расплескав зеленое с розовыми прожилками.

— Почему?

— Потому что секс в жизни Валеры — вещь такая же мифическая, как единороги.

Горыныч допил коктейль и посмотрел на свое отражение в стеклянном столе. Язык у него был ядовито-зеленый.

— А я с ней спал, — сказал он. — Ну, в смысле...

Михай с грохотом упустил шейкер. Металлическая крышка отскочила, и по полу разлетелось мартини, лед и еще десяток ингредиентов, назвать которые не смог бы даже он сам.

— Да ладно! — восторженно присвистнул Михай, вытирая руки полотенцем. — В смысле, вы...

— В смысле, она меня тестировала.

Михай настороженно двинул бровью.

— Но я слышал, что Таша...

— Херня, — сомнения Михая вызвали острый укол злости. — Не знаю, за каким хуем Таше врать, но это была не она.

— Ты уверен? — протянул Михай.

— Абсолютно. А еще я уверен, что твои коктейли токсичны, как спрей от тараканов.

— Мои коктейли а-а-ахуенные!

— Ну да.

— Отдай стакан!

— Да щас...

Наверное, Михай ему не поверил. Горынычу было плевать — он-то знал, чье лицо он тогда видел. И хотел бы — не забыл.

Не отрываясь от шейкера и бутылки с лоснящейся лиловой этикеткой, Михай сказал:

— Ты, главное, не придумывай себе лишнего.

Горыныч поднял голову.

— У неё есть парень, — пояснил Михай. — Мы, правда, не видели его ни разу, но он есть. Валера рассказала Толику, а Толик рассказал мне, а я уточнил у Дианы, не знает ли она чего, а она...

Гребаная стерва. Парень у нее есть, ишь ты...

— К тому же, не завидую я тому, кто ебет кралю с такими загонами. Взять к примеру эти ее платья. Ты видел эти платья? Как вообще можно такое снять? Срезать ножницами?

... губы у стервы были бархатными, как лепестки роз. Это вам не херня из любовных романов, это факт: Горыныч помнил, как ощущаются под пальцами мягкие розовые бутоны. Словно живые.

Валера была такая же: вроде живая, а вроде и нет. Прохладная, словно оторванная от этого мира, отстраненная от его обитателей, затянутая в плотную ткань своих платьев и металл украшений. На таких, как она, стоило вешать предупреждающие знаки: не лезь, не лезь! Не смотри в её сторону, даже не думай о ней! Иначе вопьется тебе в мозги, как заноза, и уже не отпустит...

Голова не болела.

Болело всё остальное. Что бы там не смешивал Михай, этим действительно можно было травить муравьев.

— Блядь...

— С добрым утром, страна! — голос был бодрый. И женский. И очень знакомый. — Вы что там пили? Дихлофос?

Горыныч накрыл лицо ладонью, загораживаясь от света. А потом осторожно выглянул из-за пальцев. Прямо напротив него стояла Валера. Лиственно-зеленое платье облегало её бедра, утягивая и без того тонкую талию. Одной ногой Валера пыталась попасть в туфлю, упавшую на бок, а руками торопливо застегивала сережки.

— Я... — 

---

---

Вернуться назад