Дочки-матери. Главы 37—45

дырки. Ножки Вероники, сложенные в коленках, разъехались в стороны, опустились в одну плоскость, по-детски худое тело прочно сидело на подставке, зажатое между двумя охмелевшими рычагами, чёрными и блестящими в поршнях, забивающими её до двойного оргазма.

Отдавшись страсти, мужчины не заметили, как затрахали Веронику до полуобморочного состояния. Она отключилась, хоть и продолжала подмахивать попой, стонать, срываясь на всхлипы.

Её оргазм не заставил ждать. Всхлипы участились, перешли в кошачий рёв, киска Вероники сжалась, сигнализируя наступление разрядки.

— Да, да, да... Ещё, ещё, — стонала Вероника.

Её сфинктер сжался с невероятной силой, два ствола, разделённые тонкой нежной перегородкой, тёрлись друг об друга, сражались за право первым достигнуть предела.
Забившись на тыкающих палках, Вероника перешла на ласковые мяукающие стоны, тело обмякло, ножки безвольно упали в стороны.

— Кончите в меня, прошу вас, — мурлыкала она.

Андрей, давно чувствовавший наступление точки невозврата, упёрся сильнее в матрас и задёргался в хлюпающей дырке. Его член застыл эйфорией ожидания, натираемый конец залился удовольствием, немыслимым взрывом мозга, и Андрей отдался сокрушительной лавине. Глубоко замирая в девушке, он тёрся кончающим членом об её узкие места, трубы и матку, где-то там встречающие его горячим естеством.

— Папочка, — восторженно шептала Вероника. Её губки прохаживались по лицу Андрея, ловили его поцелуи, языки их сплелись в игре. Рука Вероники скользили по потной спине Андрея, обвивала его за шею, гладила по плечам и лопаткам.

Неохотно и устало отвалился Андрей от горячего тела Вероники. Сев возле стены на стул, он с интересом наблюдал, как Михаил, поставив Алашееву на колени, засунул ей расчехлённый член в рот и продолжил трахать орально. Обхватив её сзади за затылок, он задёргался, пробивая путь в горло, натыкаясь тупой плотью на заднее нёбо, до хрипа вытрахивая его.
— Хр-р-р, — зарычал Михаил, охватил самую чувствительную часть члена рукой и задёргал её мельтешащими рывками. Дрожащая распухшая в небольшое сизое яйцо головка задрожала перед губами и языком Алашеевой. Она уже приготовилась, закрыла глазки, улыбкой встречая новое излияние, проявление отеческой любви. Дядя Миша выстрелил редко, но метко: струйки спермы покидали ствол плевками, оставались в круглой дырке рта. Вероника накрывала их губами, провожала оргазм, спускаясь быстрыми мазками по стволу. Она проглотила сперму, высунула язык и голодным котёнком уставилась на Михаила.

— Ещё! — пискнула Алашеева.
Он потрепал её по щеке и повалился на лавку.

— В следующий раз, — притянул девушку к себе, обнял и поцеловал в лобик.

Он больше не испытывал отвращения, чувствуя запах своего семени, исходивший у неё изо рта. Ему было приятно и лестно думать, что его юная возлюбленная готова буквально на всё, чтобы доставить ему удовольствие.

«Если бы только ей не было всё равно, — думал он, наполняясь грустью. — Вот Кате не всё равно».

Его вновь накрыло яркое впечатление дня минувшего. Совокупление с Катюшей Солнцевой стало настоящим откровением. Девочка, которой не всё равно, замаячила перед глазами желанной возлюбленной.
40

Настя захлопнула книгу, не вложив в неё закладку.

— Здесь и так всё ясно, — сказала она, бросая лукавый взгляд