Кастинг для грудастой

это дрочиво надоело. Давай позу поменяем.

Сунув напоследок грудастику пару раз в рот, я улёгся на диван. Юленька ловко вправила в себя мой член, уселась на него, обняв чуть мокрой вагиной и задвигалась взад-вперёд. Я схватился за мягкие колышашиеся титьки, начал их мять, подкидывать, прижимать друг к дружке. Юленька, поджав капризные губки, принципиально не смотрела на меня.

Георгич полез на диван с ногами:

— Слушай, а чего она у тебя не молится? Ты ж хотел, чтоб она всю дорогу молилась.

— Да потому что у неё постоянно твой хуй во рту.

— Ага, — радостно осклабился Георгич и начал тыкать членом Юленьке в щёку. Она повернула голову и пыталась поймать член губами.

— Слышь, Георгич, ты встань слева и так, чтоб она чуток к тебе наклонилась. Тогда груди её свесятся на одну сторону и будут печально глядеть сосками в левый нижний угол экрана, как бы сокрушаясь о прекрасном прошлом.

— А разве прошлое не справа?

— Идиот, справа — будущее.

— О! А давай я ей сначала слева пососать дам, а потом справа. Получится, что сиськи сначала про светлое прошлое попечалились, а потом тёмному будущему ужаснулись!

— Давай.

И в третий раз я подивился чуду, которое произвели на Юленьку наши киношные заклинания: она явно намокла, села глубже и задвигалась плотнее, чтоб клитором тереться о мои лобковые волосы. По яйцам потекли её вагинальные выделения. Георгич засаживал ей в рот, она старательно работала щёчками. Волосы и платок качались, сиськи колыхались в моих руках. Я постоянно выгибался буквой «зю», чтоб зарюхаться в них мордой и полизать, но в такой позиции не то что трахаться, долго находиться-то невозможно.

— Георгич, — наконец взмолился я, — дай с сиськами поиграть!

— Извращенец, — буркнул он, но от Юленьки отошёл, встал в сторонке, подрачивая.

Я потянул девушку на себя, и она упала на руки, обрушив мне на грудь мягкую тяжесть своих упоительных титек. Первым делом я задрал дойки к лицу и страстно облизал. Потом обнял Юленьку за спину, прижал и раздавил груди о свою грудную клетку, задвигал девушку, чувствуя, как катается она по мне на собственных буферах. Сам же, лаская волосы, зашептал в ушко:

— Юленька, вы не должны обижаться. Работа у нас с вами такая. Мне жаль, что вы оказались не совсем к ней подготовлены, но рано или поздно пришлось бы. У вас, кстати, всё великолепно получается. Только, действительно, молиться не забывайте.

И впился губами ей в губы. Сначала она не ответила на поцелуй, но чуть спустя губы её из каменных стали мягкими, поддались напору моего языка, а там и открылись, пустив девичий язычок мне в рот. Слюни наши перемешались... и её отдавали каким-то странным привкусом... Бля, да это же от георгичева хуя! Фу, не буду больше с ней целоваться.

— Сергей, — прошептала она, расслабившись, — это было подло.

— Вы молодец, Юленька.

— А теперь, — не выдержал Георгич, пожирая глазами оттопыренную юлькину жопу, — настало время двойного проникновения!

— Эй, — Юлька