Дочки-матери. Главы 37—45

территорию под головкой. Эта часть члена и цветом отличалась: розоватая, в отличии от белой и даже бурой снизу в остальной длине ствола. Катя ныряла на член, действовала аналогичным образом. В момент передышки Вероника с восторгом наблюдала за действиями малоопытной протеже. Ложась щекой на упругое бедро дяди Миши, она шептала глупости:

— Сладенький член. Нравится сосать?

— Угу, — отзывалась Солнцева.

— Мне тоже. Теперь моя очередь.

Она принималась за работу, чтобы через минуту передать эстафету.
— Классная соска, — подняв глазки, шалунья встречалась с заворожённым взглядом дяди Миши. Тот молчал, лишь тихо выдыхал через рот. — Пососи его, Катенька, — гладила подругу по затылку. — Вот так. Дай теперь мне пососать.

Катя, чей рот залился слюной, отрывалась от «палочки-выручалочки» — так она в шутку окрестила и про себя непременно называла член дяди Миши — внимательно смотрела, училась, как глубоко, до судорог в горле, насаживается Вероника.

«Вот, значит, как ему нравится!» — она принималась за дело с новым усердием, тоже давилась, чтобы доказать равное участие.

— А спорим, я могу так, как ты не сможешь? — не выдержав марафона, спросила Вероника.

Катя смущённо оторвалась от члена. Взгляд её, охмелевший от вина и минета, блестел сомнением.

— Я с тобой больше никогда не буду спорить, — сказала он улыбаясь.

— Не всё сразу, — Миша потрепал Катю по голове. Её растрёпанные волосы сбились в длинные вялые пряди.

Скинув с себя шортики, Вероника запрыгнула белыми носочками на колени дяди Миши. Откинувшись назад на руки, начала медленно проседать попой на удерживаемый в вертикальном положении член.
Катя заворожённо наблюдала, как расщепляется анус Вероники, невидимая взглядом дырочка под влагалищем расширялась, втягивая упругий шар головки. Виляя тазом, Вероника находила и отступала, вновь попадала и стягивала, проседала и съезжала. Она насаживалась на член, как курица на вертел, полностью вгоняя ствол дяди Миши себе в задницу. Успокоилась Алашеева, только когда яйца мужчины прилипли к её ягодицам. Тогда она начала путь вверх.

Катя сидела рядом, огорошенная умением эквилибристки «впихнуть невпихуемое».

Растягивая ягодицы Алашеевой, Михаил втыкал в неё член. Яйца, подлетая, прилипали к полусферам попы, стукались и так же бойко срывались назад. Обхватив эти шарики, Катя попыталась удержать пах Михаила на месте, но он неудержимо дёргался, как заведённый. На лице Алашеевой застыло странное выражение задора: закусив нижнюю губу, она ожесточённо работала бёдрами, зыркала глазками в сторону Кати:

«Смотри, как я умею! А ты — нет!» — она высунула язык, провела им по губам, театрально прикрыла веки и застонала. И всё же она морщилась. Нет-нет, да и скривится от боли.
Катя скользнула язычком по трясущимся перед глазами сосочкам Вероники.

— Хочешь попробовать? — спросила егоза, открывая глазки. Она порядком подустала, дышала быстро, как дворовая собачка во время жары.

— В попу? — Катя усмехнулась.

— А чё?

— Я лучше пока так, — Катя встала во весь рост и принялась стягивать с себя трусики.

Михаил потянулся за резинкой, лежавшей в выдвижном ящике стола. Скоро его член возвышался перед глазами девушек во всей красе: облачённый в тонкий блестящий слой латекса.

— Ложитесь-ка