Дочки-матери. Главы 37—45

на спину, молодой человек, — пропела Вероника, хмурясь как полководец перед битвой. — Сейчас мы вас будем насиловать.

Катя заржала, Михаил усмехнулся в нос. Ему вновь захотелось закрыть глаза.
Катенька запрыгнула на кровать и, перекинув ногу, оседлала его. Её пухлая задница опустилась серединкой на торчащий член. Нащупав точку входа, девушка сама контролировала скорость проникновения. Страх уступил место любопытству. Не заметив, Солнцева увлеклась и опомнилась, только когда яйца Михаила Анатольевича упёрлись ей в задницу. Весь огромный ствол напрягался в ней, играл стальной мощью. Грубые ладони дяди Миши гуляли по платью, тискали её сиськи, опускались на бёдра, стягивали и растягивали ягодицы.

Вероника тем временем оседлала лицо дяди Миши, заёрзала наездницей. Он не возражал: высунув язык на всю длину, он принялся лакать её в розовую щель.

— М-м-м! — забилась на языке Вероника. — Дядя Миша, у вас язык как помело.

Они засмеялись. Вагинальные соки размазывались у него по лицу, нос тёрся об нежный бугорок клитора.

— Такой сильный! — выразила одобрение Солнцева.
Они почти дышали друг другу в лицо: она и Алашеева. Глаза, заряженные весёлыми огоньками, то и дело встречались.

— А язык знаешь какой сильный? — Вероника высунула язык, скривила рожицу.

— Дашь попробовать? — Катя заигрывала, наседая задницей.

— На! — Вероника потянулась кончиком языка к Кате, рассчитывая, видимо, что та, как всегда в таких случаях, растеряется и отпрянет.

Но Солнцева не стала увиливать. Обхватив губами Вероникин язык, она с силой вакуумной помпы втянула его в рот, рискуя оторвать с корнем.
— А, ты что, с ума сошла?! — Алашеева ошалело хлопала круглыми глазками. — Маньячка! Садись лучше сюда.

Она спрыгнула с кровати, давая Солнцевой место для манёвра.

Переметнувшись на лицо, Катя тут же ощутила горячий гибкий язык, ныряющий в неё угрём, ритмично проникающий в текущую щель влагалища. Нос дяди Миши щекотал клитор, влажное дыхание расходилось горячими волнами по попе и бёдрам. Катя вздохнула, закрывая глаза. Внезапно язык дяди Миши, скользивший до этого широкими мазками вдоль половых губ, взлетел к анусу и вытер его, будто невзначай заигрался. Катя чуть с ума не сошла от щекотливого нового ощущения. Перед тем, как спуститься к дяде Мише, они заскочили подмыться. Там-то она впервые и увидела, как тщательно промывает себя Вероника.
— Можно я тоже попробую? — неуверенно спросила она.

— Конечно.

Катя смочила губы, свисток на конце трубки больно впился в непривыкший к таким манипуляциям, анус.

— Ай! — Солнцева зажмурилась.

— Надо мылом смазать, — хмурилась Вероника, помогая ставить клизму.

Так она тоже с успехом очистила кишечник, хоть анальный секс и не входил в её планы.

Теперь, сидя на лице дяди Миши, она всё больше улетала в грязных фантазиях, кайфуя каждый раз, когда язык дяди Миши сверлил её анальную дырочку.

— Блин, я щас кончу, — захныкала она, ныряя рукой к клитору.

Пока дядя Миша вылизывал её анус, Катя дрожала, хватая воздух открытым ртом. Инициативу спереди перехватила Алашеева: нашла Катин бугорок и задёргала пальчиками, сведёнными лодочкой.

— Сладенькая попка, — шептала Вероника. — Нравится, когда язычком в попку?

— Да-а-а, — простонала Солнцева.
Михаил Анатольевич