Тридцать три. Часть 15

твоё тело.

— Потерпи, милый, потерпи. О! Мой мальчик почувствовал свою девочку? А?

Её пальцы ласкали мою плоть, нежно, как в детстве, оттягивая крайнюю плоть вверх и проводя пальцем внутри по кругу, между плотью и венцом.

— Ты этого хотел?

— И этого, и твоих губ на шейке, и целовать твою розочку, и войти в тебя и быть в тебе долго, долго, а потом, как раньше залить тебя спермой и слизывать её с тебя, пока ты сама не кончишь.

— Говори, говори, что ты ещё хочешь? — Шептала она, а её соски дразнили мне живот, и член, упираясь ей подмышку, дёргал головкой.

— Не щекоти, хулиган!

— И ещё мне очень нравится, когда ты вся мокрая от желания, а я ложусь на тебя сзади и вожу кончиком между мокрых ляжек, по впадинке между ягодиц. Ты знаешь? я всегда очень хотел сунуть тебе член в попу, но боялся, что тебе будет очень больно.

— Я знаю, помнишь, как я специально водила головкой по анусу, приставляла её к дырочке. Мне было приятно, когда ты совал мне палец, и я тоже хотела попробовать почувствовать член у себя жопе, но побаивалась.

Зина вскарабкалась на кровать, и та запищала панцирной сеткой. Я почувствовал, что она присела надо мной и потёрлась влажной вульвой по стволу члена, который забился, рискуя кончить в никуда.

— Развяжи! Прошу! Я хочу в тебя! Я сейчас потолок осеменю!

— Нет. Подожди. Ещё не время. — Прохладная ладонь обвила член и поставила вертикальной свечкой. Я замер в ожидании, что вот-вот он вонзится в долгожданное тело. Я даже приподнял бёдра навстречу вожделенному влагалищу. Но головка, с туго натянутой уздечкой, так и оставалась не удел. Я безнадёжно опустил зад.

— Зараза, ты, Зина. И чего дразнишь? Сказала бы — «не дам» и всё ясно. Развяжи, мне надоели такие твои ласки.

Я подёргал тазом пытаясь высвободить член из недостаточно ласковых, на этот момент рук, но ничего не добился, только ещё сильнее возбудился. А когда почувствовал кольцо губ, обхвативших головку, сдался на милость победителя, окончательно.

Я балдел, ухватывая мимолётные касания языка и пальцев в самых неожиданных местах, и, кажется, впал в прострацию, потому что мне стало казаться, что ко мне прикасается множество губ и рук, так стремительны были их перемещения.

«Да, наплевать! Как это она делает, лишь бы не кончить не вовремя. «— Думал я, зависнув на волоске от оргазма. — «Что же она, сука, делает?» — Член бился в неподвижно держащей его руке. И вдруг его отпустили. Продолжая вздрагивать, фаллос выгнулся дугой и почти доставал до пупа, постепенно успокаивался.

Пружины кровати снова застонали, моего горемыку опять обхватили руки, и головка со скрипом раздвигая стенки вошла во влагалище.

— О! Наконец-то! Ха! Каламбурчик получился!

Напрасно я радовался. Долгожданное соитие тут же закончилось. Снова скрип пружин и новое погружение. Я готов был поклясться, что это другая вагина, но промолчал, ожидая, что будет дальше.

— Зина, какая ты сегодня разная. — Сказал я,