Монастырские рассказы. Глава 9

потому, что всех невинных девиц одинаково трудно прорвать.

— Нет, конечно, — ответил я. — Я поимел по меньшей мере сотню девушек, но ваша дочь оказала мне самое сильное сопротивление, какое я когда-либо встречал. Боюсь, завтра ей будет очень больно.

— Ничего страшного, монсеньор, — сказала она, — я омою ее молоком и водой, и она будет молчать. Благослови вас Господь, месье! Через сорок восемь часов она снова будет готова трахаться!

При этих словах я рассмеялся и сказал, что в любой день, когда они захотят нанести мне визит в замок, я буду счастлив увидеть либо одну из прекрасных девушек, чьими объятиями я только что наслаждался, либо их сестру Жанетту, чьей персону я не употребил.

— Однако же я утомил вас, моя дорогая мадам, и вашу прекрасную дочь историей моих сельских приключений, и, право же, мне давно пора уходить. В какое время завтра я буду иметь честь и удовольствие нанести вам визит?

Моя мать заверила его, что будет рада видеть его в любое время после полудня. Он простился с нами, самым нежным образом поцеловав мою мать и почтительно отсалютовав мне рукой. Однако я не могла отделаться от мысли, что в его глазах горел лукавый блеск и что он имел в виду чуть больше, чем осмеливался показать.

Когда он ушел, моя мать сказала:

— Эмили, дитя мое, как ты видишь, я не ханжа и не хочу так же воспитывать свою дочь. Я, конечно, не хотела бы, чтобы у тебя появился ребенок до брака или чтобы ты каким-либо образом скомпрометировала себя тайной связью с мужчиной. Небольшое любовное приключение с молодым джентльменом из хорошей семьи или даже познание наслаждения и страсти в объятиях женатого джентльмена, который благороден и умеет держать язык за зубами, — я не стану возражать против этого, если ты захочешь что-то в таком роде, наслаждаясь благоразумно и умеренно. Но я предупреждаю тебя, что не позволю тебе вмешиваться в мои отношения с моими любовниками! Я знаю, что все мужчины любят новизну, а некоторые из них питают особую слабость к очень молодым девушкам. Я сама познала насилие в саду летнего домика, когда я была настолько молода, что у меня на моих интимных частях тела не было ничего, кроме небольшой шерстки. Мой насильник был дворянином, жена которого слыла одной из первых красавиц Парижа, и она, конечно, должна была целиком удовлетворять его. Но как он объяснил мне, будто извиняясь за свое ужасное преступление (я была совершенно уверена, что во время своего вторжения он меня совершенно расколол на части своим членом и что моя киска никогда больше не придет в норму), что у него есть невыразимая тяга к очень молодым девушкам, и что он чувствует, что должен удовлетворять свою жажду любой ценой. Я говорю тебе это только для того, чтобы показать, что тебя могут не только желать, но и хорошенечко трахать. Предупреждаю, — если ты пустишь к себе между