Простая математика

Тише-тише, не надо раскачивать лодку, завтра он снова сядет на нее.

Прежде всего — власть. Над всеми трепещущими тварями и над всем муравейником. Это — цель, помни об этом. Это мое прощальное сообщение.

Итак, история продолжается.

Но однажды ночью, когда Салли возвращалась домой с продуктами, я сказал ей, что Майкл встречается с тем, что я очень нежно назвал «очень хорошей девушкой».

И она показала себя удивленной, возможно, слегка счастливой. Но также она бросила на него опасливый взгляд, который я не совсем понял.

В этом взгляде, похоже, было что сказать. Краткие сообщения. Реплики. Но что именно могло быть передано там, в промежутке между их стремительными радужками, я сказать не мог.

А потом... на случай, если я еще не понял намек... он ответил на ее взгляд, игриво подмигнув.

Вот и все. Вот так просто: все эти несвязанные, отдаленно разнесенные события слились в одно большое ужасное подозрение.

В этом подмигивании не было ничего примечательного. Я имею в виду, это не похоже на что-то непристойное. Или... не знаю, сексуальное. Это был просто дружеский жест. И это то, что Майкл в любом случае склонен выкидывать.

Но по какой-то причине или из-за какой-то крошечной неопределенной детали, проникшей в мое подсознание и угнездившееся там... внезапно у меня возникли серьезные сомнения относительно моей жены и брата.

И дело в том, что как только я подумал об этом... то обнаружил, что не могу остановиться.

Им было бы так легко, ведь правда? Моя новая работа заставляла меня отсутствовать один или два вечера в неделю в течение учебного года и заставляла меня работать в офисе все летние рабочие дни. Салли тем временем подрабатывала в вязальном магазине. Это была работа для скучающих домохозяек. К полвторого она всегда была дома.

Майкл? Вечерами и на выходные — в качестве бармена.

Я добираюсь до вершины лестницы и снова слышу стук. На этот раз я его узнаю.

Это мое изголовье, ритмично подпрыгивающее и бьющееся о стену.

И еще кое-что. Это не так очевидно, но более чем достаточно громко. Я, должно быть, уловил это раньше. Почему оно не зафиксировалось?

Абсолютно ужасный звук. Настойчивый, пронзительный звук, режущий как нож.

Два тела, ударяющиеся друг о друга, голодные, счастливые и мокрые.

У меня скрутило живот. Я сгибаюсь пополам. В спальне я внезапно все слышу. Стоны моей жены. Ее целеустремленные, дикие хрюканья. Прерывистое дыхание моего брата.

Скрип кровати.

Боже. Неужели это действительно было все время, пап? Я просто отказывался это слышать?

Папа?

Будь ты проклят. Ты всегда бросаешь меня, когда нужен мне больше всего.

Я добираюсь до открытой двери, касаюсь ручки и успокаиваю дрожащие руки.

Затем нагибаюсь вправо, наклоняю голову и свидетельствую истину:

Салли. Майкл.

Жена и брат.

Чдовища.

Она стоит, обнаженная, если не считать каких-то незнакомых белых чулок, согнувшись в талии, а ноги широко расставлены. Ее плечо прижимается к столбу у изножья кровати, руки обвиваются вокруг него, как будто это спасает ей жизнь, и она визжит, как проклятый щенок. Даже под этим странным углом я могу видеть румянец на ее щеках,