Медленный танец

вроде местной знаменитости. У него были амбиции концертного пианиста, но он играл на любом музыкальном мероприятии, где только мог. Я знал Бена. К концу вечера он будет играть грустные песни о любви. Женщины, толпящиеся в Марио, любили Бена и его игру. Мы с моим хорошим другом не пропустили ни одного вечера, когда в Марио играл Бен.

Марио был рестораном и баром средней ценовой категории с небольшим танцполом. Бен умел играть мечтательные танцевальные баллады, но всегда заканчивал медленными любовными песнями, под которые так любят танцевать женщины. Я сам люблю танцевать их, держа свою даму в объятиях.

Марио был тем местом, где можно было бы ожидать, что группа женщин проведет вечер вне дома. Я доверял Кейт. Объяснение было разумным. Она была красивой женщиной, более женственной, чем та, которую мог бы привлечь такой средне выглядящий мужчина как я. Но она не была кинозвездой, и мы были счастливы вместе пять лет. Противоположности могут быть различными, но мы подходим друг другу.

— Я буду дома около одиннадцати, — сказала она.

Я был занят Аннабель, и все плохие мысли отбрасывались на задний план.

Полчаса спустя мы с Аннабель сидели перед телевизором в общей комнате и смотрели Золушку. Я не знаю, сколько из этого она понимала, но все ее внимание было сосредоточено на представлении. Мы смотрели его снова и снова, пока она не заснула. Я выключил телевизор и просто сидел со спящей принцессой в моих объятиях. Я знаю, мне повезло. Я более счастлив, чем заслуживаю. У таких парней как я, не бывает хорошего дома, красивой жены и дочери вроде Аннабель.

Мне было семнадцать, когда я пошел в армию, чтобы стать «всем, кем должен».

Однако я был не тем, чего хотела армия. Я хорошо сдал их тесты. У меня был аттестат о среднем образовании и приемлемые, если даже не впечатляющие оценки. Просто что-то было не так. У меня не было проблем с дисциплиной. Физически я был намного крепче среднего. Но в армии для меня не было места. После базовой они находили мне одну бессмысленную должность за другой.

Полагаю, я ожидал, что стану солдатом и буду носить оружие. Вместо этого в армии решили, что я стану «клерком». Но в офисе я был безнадежен. Я оказался абсолютно не пригоден ни к чему. Пробовали меня в столовой, но готовить я не умел — продержался дня полтора. Они усадили меня и объяснили, что у меня нет способностей, и что я ни на что не годен. Так что, стало очевидно, что из меня получится отличный военный полицейский.

Они оказались правы. В этой работе я преуспел. По сути, это было невыполнимой задачей, если действовать строго по инструкции. Армия правильно определила, что я был одним из тех уникальных людей, что могли справиться с этой должностью. Здесь требовалось полное отсутствие угрызений совести и очень высокие моральные стандарты. Нужно было сосредоточиться на достижении правильного результата, не беспокоясь о 

---

---

Вернуться назад