Шестичасовой выпуск новостей. Часть 2

и говорила:

— Свадебные клятвы были написаны для другого времени и места. Никто больше не верит всему этому дерьму.

Сцена застыла, и вернулась закадровая речь.

— А как насчет верности и постоянства своему мужу — как вы к этому относитесь, Кэрол?

Изображение Кэрол на экране снова заговорило:

— Если я захочу пойти и (писк) Теда Стивенсона, я сделаю это, нравится вам это или нет. А я хочу это сделать.

На экране мелькнуло неподвижное изображение Теда Стивенсона, чтобы зритель не сомневался, о ком говорит Кэрол.

Вернулся невидимый диктор:

— А как насчет взглядов сообщества? Как вы думаете, согласится ли с вами большинство людей в Бирмингеме, которые смотрят вашу программу новостей?

И снова заговорила Кэрол:

— Мне пое... (писк), что думают мои фанаты. Они — не что иное как стадо олухов и сельских мужланов!

Диктор плавно заполнил внезапную тишину:

— Это — определенно спорная точка зрения, Кэрол. Вас не беспокоит, как это может повлиять на общественное мнение?

Изображение Кэрол на экране быстро дало ответ:

— Вот что, через полгода или год я уеду из этого задрипанного городка и найду работу в настоящем городе, где улицы по ночам не засыпают. А пока, то, что думает здесь быдло, для меня ничего не значит.

Без тени иронии или осуждения невидимый голос продолжил:

— Итак, вы настроены на установление сексуальных отношений со своим со-ведущим, Тедом Стивенсоном?

Ответ Кэрол был ясен:

— Я уже сказала, что собираюсь поехать и немного повеселиться с Тедом Стивенсоном, и ничего вы с этим не поделаете. — Но на этот раз вместо сцены, в которой Кэрол разговаривает со мной в моем кабинете, ее голос сопровождал видео, которое я снял на свой телефон в зеленой комнате. И, так же как и мой отец, сцена перешла от двух переплетенных в темноте фигур к четкому изображению едва одетой Кэрол, опускающейся на колени и начинающей раздевать безошибочно угадываемую фигуру Теда Стивенсона.

Сцена застыла на эротических картинах, а закадровый голос вернулся в последний раз:

— Теперь единственный вопрос, который волнует зрителей Бирмингема: «Где проводят время Кэрол и Тед на этой неделе?»

Затем появилась музыкальная тема завершения новостей WХYY, и на экране появился вид на съемочную площадку новостей с пустыми стульями, и видео исчезло.

Я откинулся на спинку стула, наполненный странной смесью триумфа и печали. Я схватил телефон и позвонил Лу.

Он, очевидно, узнал мой номер, потому что тут же ответил на звонок, сказав:

— Ну, что ты думаешь?

— О, черт возьми, Лу, ты — гений. Это будет жестоко. Это видео вскроет ее карьеру, как разделочный нож индейку на День Благодарения.

— Довольно хорошо, да? Должен признать, я горжусь этим, — радостно сказал он.

Я испытал укол вины, вспомнив то, что только что видел.

— Как ты думаешь, мы не были с ней слишком грубы?

— Послушай, — решительно сказал он, — она говорила все это тебе в лицо или нет?

— Да, — ответил я, — но...

— Без «но», — прервал он. — Она превратилась в какого-то эгоистичного монстра, и мы должны показать это остальному миру.

Затем его тон