МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 7

руках Мюриэл держала длинный шнур.

В мгновение ока я оказался у них в плену, поскольку Мюриэл быстро опустилась на колени и привязала мои ноги к ножкам стула. О, какое коварство, какое несчастье! Она слишком хорошо знала, что я не могу пнуть женщину, и даже не могу ударить ее рукой, как мне хотелось бы. Тщетно я стремился освободиться, не используя, подобно им, насилие, но все оказалось напрасно. Джейн скрутила шнур одной рукой, а другой схватила меня за волосы — и в их руках я оказался таким сдавленным, задыхающимся, беспомощным.

Нет, нет, — я не буду писать о том, что потом произошло... Это так постыдно, так распутно... Пусть небеса обрушаться на них за их пороки. Потом меня бросили слабым и ошеломленным тем грязным актом, который поверг меня в жалкое подчинение их воле. Мои руки дрожат даже сейчас, когда я думаю об этом.

Из дневника Джейн

Какой же у Филиппа прекрасный член! Милый, бедный идиот, он пытался скрыть свое удовольствие, но у него ничего не вышло, и он расканючился, как мальчишка, пока Мюриэл опустошала его резервуары и высасывала всю его сперму своей похотливой киской. Если бы она его так не вымотала, мне бы тоже досталась моя доля. Однако стул громко скрипел, и я опасалась, что Сильвия может проснуться. Кроме того, в кабинете Филиппа ужасно скрипит пол. Поэтому нам нельзя там больше этим заниматься.

Как дико он закачал головой, — или, скорее, попытался! — когда Мюриэл сняла свой пеньюар и расстегнула пуговицы на его штанах, заботливо лаская его инструмент, пока он не поднялся — твердый и готовый к игре, с пурпурной, гладкой и набухшей головкой, каким и любит его видеть здоровая и нетерпеливая женщина. Его ствол обвивали слабо видневшиеся синие вены.

— А теперь, любовь моя... — произнесла Мюриэл. Его ноги были вместе, она смогла оседлать его прямо на месте, позволив своим грудям качнуться по его лицу, когда она добралась до низа, чтобы поласкать и разместить его твердый инструмент прямо под сомкнутыми губками своей мохнатой пещерки.

Ах, как он хрипел, скулил и хныкал, когда она это проделывала! Не торопясь, она ласкала его тестикулы, которые были слегка сжаты и так умилительно казались еще бóльшими, чем они есть на самом деле, а их кожа так же блестела, как и навершие самого стержня.

— Минутку, минутку, Филипп, — сказала Мюриэл, как будто он сам жаждал действия. С каким умом она иногда заводит такие разговоры, — нежный голос, тихие прикосновения. Это ведь она тогда первой соблазнила дорогого дядю Реджи, а потом привела меня к нему в постель.

— Нет! — удалось простонать Филиппу, когда наконец розовые губки киски Мюриэл вобрали в себя без остатка его ствол. Ее глаза за¬крылись, а ноги задрожали от этого невыразимо порочного и восхитительного контакта. Тем не менее, она не спешила и очень медленно опускалась вниз до упора, пока его член не вошел полностью в нее, а ее попка не опустилась на