Нику любят девчонки. История первая: С зеркалом

другу лифчики и поиграть в такие вот экстремальные дочки-матери.

Впрочем, Наташа, как оказалось, невинно-веселым все это не находила. И мне не полагалось об этом забывать. Когда Наташа поднялась, а я осталась в какой-то лягушечьей позе, на получетвереньках, мне не стало опять страшно, хотя сердце под пижамкой колотилось. Я подняла глаза. Наташа смотрела на меня с какой-то, казалось, немыслимой высоты.

— Нарочно так придумала, чтобы я полночи не спала?

Я помотала головой.

— Первое, что в голову пришло. Я же тоже не спала.

— Не смей даже сравнивать. Одно дело просто не спать, другое — когда ты в соседней комнате и тебя наконец-то можно, — сказала Наташа.

— Ну так пришла бы и утащила к себе.

— Ага, буду я еще за тобой волочиться и упрашивать.

— Хорошо, извини, — сказала я, опустив глаза и осторожно рассматривая Наташину письку. — Неудачная была идея.

Наташа взяла меня за затылок обеими руками.

— Кто у нас самая красивая эгоистка в мире? — спросила она ласково.

Я поморгала немного, поулыбалась и сказала: «Не ты».

Наташа спокойно, без всякого нажима притянула к себе мою голову.

Ой.

Я почти всегда вздрагиваю всем телом, когда первый раз ощущаю вкус новой девчонки; это и ритуал, и уловка — дешевая и фальшивая до потаскушности, но я люблю льстить своим крутобедрым подругам. В тот самый первый и единственный раз это вышло непроизвольно. И Наташе понравилось, я сразу поняла по тому, как напряглись ее ноги, в которые я упиралась ладошками... и на этом, пожалуй, хватит подробностей. Вы либо и так знаете, как все это происходит, либо прочитаете тупо как набор возбуждающих существительных и глаголов, а против этого моя девичья гордость восстает. Вдобавок может возникнуть ложное впечатление, будто я знала, что делаю, а не пыталась беспорядочно и неуклюже доставить Наташе удовольствие. А еще я не понимаю, когда этот процесс берутся описывать какими-то вычурно-красивыми словами. В мире есть действительно прекрасные и упоительные явления — например, море, шелк, свежая черника, пушистые котята, весенний ветер, вся я от пряди на лбу до пальчиков ног; но даже свое нежное место я не назову каким-нибудь там влажным розовым гротиком, а уж складчатые, жарко хлюпающие письки моих девчонок у меня (извините) язык не повернется сравнить с чем-нибудь приятственным и поэтственным.

Тут кайф в другом: насколько противоположные ощущения. Нике неудобно, невкусно, и вообще как-то сложно сейчас быть Никой; Наташу окатывают волны чистого, ни с чем не смешанного наслаждения, а глядя вниз, она видит у своих ног самую красивую эгоистку в мире, которая плакала, пугалась и наконец поддалась. Не было такого минуса для меня, который не шел бы ей в плюс, причем многократно больший; во всем этом был немного жестокий ко мне, но захватывающе ясный смысл. Я думала, что только так между девчонками и бывает. Да, да, сейчас-то не надо мне ничего объяснять. Я могла встретить матерую лесбиянку, которая лезла бы языком в меня, находя это изысканным, а себя запрещала трогать; я