того, как мы с Наташей, заспанные как зюзики, позавтракали и решили, что нафиг это светлое время суток, еще будет, здесь не Крайний Север, хотя некоторым в Москве приходится ы-ы-ы (зевок) объяснять разницу. Будешь подушкой, вот, ибо это ты режим поломала. Хорошо, Наташ, буду подушкой.
Ее голова у меня на голой груди: спать слишком щекотно и тесно. Потолок — зеркало души, на нем можно смотреть, как по душе летают фиговинки всякие и рябь бегает. Мне не хорошо и не плохо, мне ново.