Я хочу, чтобы ты тщательно промыла раны, вот так. — Барбара почувствовала легкое прикосновение к подошвам. — Будь терпелива и тщательно промывай каждую рану. Обильно применяй антисептик, чтобы не пропустить ни одного участка. Это означает, что ее подошвы, даже верхняя часть ступней и между пальцами ног, все должно быть чистым и стерильным, прежде чем мы перемотаем бинты заново.
Линда кивнула в ответ на инструкции, продолжая смазывать раненые ноги матери. Наблюдая, как дочь-подросток обслуживает ее, Барбара увидела, как Джон Дюпре поднялся и подошел к ней.
— Миссис Ловетт, не хотите обезболивающего?
Вопрос вызвал у нее некоторое беспокойство. Никто в округе не знал, чем на самом деле занимается Джон Дюпре. С тех пор как он переехал в Уоррентон десять лет назад, он не показывал никаких видимых средств к существованию. Тем не менее, он без каких-либо проблем смог купить самый большой и самый дорогой дом в самом дорогом районе.
• • •
Когда была жива ее мать, она смеялась над слухами о том, что Джон Дюпре был наркоторговцем или порнорежиссером, или что он был членом мафии. После того как они переехали в Уоррентон, Ричард всегда был слишком усерден, выслушивая и излагая всякие уничижительные объяснения о Джоне Дюпре. При каждом удобном случае Ричард высмеивал Джона Дюпре, даже то, что тот ездит по городу на пикапе «Шевроле» 1965 года. Ричард, казалось, не замечал, как безупречно выглядит внедорожник.
С тех пор как Барбара и ее семья переехали в Уоррентон, в городе буйно распространялись слухи. Джон Дюпре, казалось, не замечал и не обращал внимания на сплетни, распространявшиеся о его пребывании в Уоррентоне. На самом деле единственным, что когда-либо вызвало у него реакцию, был его спор с Уоррентонским историческим обществом.
Историческое общество Уоррентона состояло из жен богатых и влиятельных семей города. Они мертвой хваткой держали социальную и культурную жизнь Уоррентона и делали это в течение последних ста лет. Любого, кто был достаточно глуп, чтобы сопротивляться им, быстро вынуждали покинуть город, так как торговцы отказывались их обслуживать. У них было много любимых проектов и дел, но ни одно из них не играло такой же большой роли, как празднование четвертого июля — День независимости США.
В это время они украшали здание окружного суда патриотическими флагами и занимались украшением всех старых больших особняков, окружающих здание суда. Все домовладельцы должны были исполнять пожелания Общества во время празднеств, проходивших на большой площади перед зданием суда.
На праздновании все должны были приобретать купоны, чтобы обменивать их на еду, напитки, аттракционы, развлечения или покупки в различных киосках. Тем не менее, неиспользованные купоны обратно продавать не разрешалось. Кроме того, все торговые лотки, все виды деятельности и художники должны были приобретать лицензию, чтобы иметь возможность быть представленными в здании суда. Все эти деньги попадали в казну Общества.
Еще более вопиющим было то, что домовладельцы вокруг площади должны были позволять членам Общества свободный доступ в свои дома, чтобы те могли раскрасить всю площадь