я придавил ее с силой к себе, и она, было, попыталась вырваться из моих мокрых скользких мужских рук, только и произнесла — Намочил меня всю! Безумец влюбленный! — и прижалась ко мне пышной, своею трепыхающейся вновь возбужденной для очередных ласк девичьей грудью — Люблю я тебя — тихо прошептала она мне на ухо. Жарко дыша носом в мою щеку, опустив миленькую свою черноволосую головку на мое мужское плечо — Люблю и ничего не могу с собой поделать. И обняла меня за шею, повиснув на девичьих черненьких от загара ручках.
Я прижимал ее к себе к своему мокрому почти черному от загара русского моряка телу.
Она продолжила — Я не виню тебя ни в чем милый мой Володя — произнесла тихо и страстно, глядя на меня Джейн — Я все обдумала с того вечера и поняла, что все было правильно. Дэни тоже признался мне, что больше виноват перед тобой, чем ты перед ним. Ты правильно сделал, что удерживал его. Он бы точно тогда утонул.
Я держал свою красавицу Джейн в руках как сумасшедший и одержимый любовью.
— Отпусти меня любимый — произнесла моя Джейн, тяжело и надрывно уже дыша — освобождаясь от моего крепкого и цепкого за ее гибкую девичью талию захвата, от моих схвативших ее сильных рук пальцев — На сегодня хватит любимый мой. Хватит.
Джейн, освободившись от моих рук, опустилась на пол.
Она, любуясь мною своим и только ее мужчиной, и пожирая меня черным взглядом своих женских наполненных безумной любовью глаз, взяла в руки сброшенный ночью на пол прежний свой длинный махровый халат, Джейн вышла из моей каюты и, пройдя по коридору, постучалась в каюту брата Дэниела.
Я, быстренько надел, плавки, прямо на мокрое тело, свои штаны и майку, высунулся прямо из своей каюты, стоя босиком на пороге и глядел любовно на свою очень красивую и любвеобильную морскую подругу — Любимая, а как же наш новый вечер наедине и твое вечернее то платье?!
— Будет время, милый мой, будет тебе и вечер и мое, то вечернее платье — произнесла, на меня обернувшись, и сверкнув любовно вновь глазками, чмокнув в мою сторону зацелованными своими девичьими губками, произнесла ласково моя Джейн, и толкнула дверь в каюту Дэниела. Дверь из кранного дерева открылась, но Денни там не было. Она напугалась, как и я, надев пляжные свои сланцы, вместе с ней выскочили на палубу Арабеллы.
Дэни встал рано, и, пока мы, умаявшись до беспамятства любовью, крепко как убитые оба спали, приняв душ, успел уже позавтракать и ходил быстро уже туда сюда по палубе яхты. Он, был на удивление собран и спокоен на вид. Он перетягивал оснастку Арабеллы. Менял на новые тросы из металлизированного нейлона и крепления, на которых они держались. Работали снова оба мотора вхолостую в моторном отсеке в трюме, заряжая в аккумуляторном герметичном над килем внизу рядом с моторным отсеком, отсеке аккумуляторы.
— Надо будет заняться парусами — спокойно как всегда улыбаясь, сказал нам обоим он —