в полном порядке. То с Денни надо было как-то решать эту между нами проблему.
Я подошел к нему и положил руку на плече — Прости Дэни — сказал я ему — Прости меня. Я виноват в недавней нашей ссоре, но я должен был так сделать. Ты понимаешь меня. Ты мог погибнуть, и ты был не в себе.
— Ладно, Владимир, проехали — сказал, Дэниел. И видно ему было тоже, неудобно, за свой тот безумный срыв — Это место сводит меня с ума. Надо найти этот самолет и сделать все что надо и уплыть отсюда. И чем быстрее, тем лучше.
— Я понимаю Дэни — сказал я ему в ответ — Я сделаю все, что только потребуется Дэни. Все что только надо будет сделать. Можешь снова рассчитывать на мою помощь, и прости еще раз.
Мы с Дэниелом обнялись как родные уже люди.
— Денни потренируешь меня с разделкой большой рыбы — сказал я ему уже более радостно. Зная, что Дэниел, тоже не хуже Джейн, хоть и редко, но под настроение готовил — Сегодня возьмешь меня с собой на кухню. Еще один тунец не завалялся где-нибудь на Арабелле?
— А, в самом деле, что все Джейн, да Джейн, а мы что не повара, что ли! — произнес, как бы в шутку, довольный нашей восстановившейся снова дружбой Дэниел — Пусть сестренка сегодня отдохнет от кухни.
Возвращение на плато смерти
— Когда спуститесь в пролом между рифами — инструктировала меня с Дэниелом моя Джейн, на верхней палубе Арабеллы, после вкусного завтрака из тунца и плавников и жабр пойманной Дэниелом акулы. Приготовленного нами же на камбузе яхты и, уплетаемый нами, как надо и с невероятным аппетитом в главной каюте за столиком в нашем общем теперь тесном как всегда дружеском кругу.
Сидя на кожаном кресле в главной корабельной каюте, я с Дэни, и уплетая варенную в кастрюле акулу, я вдруг вспомнил, тот еще не до конца приготовленный моей красавицей Джейн суп, который когда-то спас мне жизнь из мясных консервов.
Джейн не хотела особо вспоминать тот самый жуткий для нее момент.
— Держитесь вместе у самого дна — сказала Джейн — Так будет легче ориентироваться — она показывала руками, как и, что делать. Они в длинных рукавах шелкового короткого до колен халатика, красиво мельтешили в воздухе перед нашими лицами.
— «Моя красавица Джейн» — я уже сексуально бесился, любуясь ей, на пару с Дэниелом допивая горячий в чашке шоколад — «Моя мулаточка южных кровей, загоревшая, как уголь на этом тропическом тихоокеанском солнце» — я сейчас не столько слушал ее инструктаж, сколько любовался опять ею и думая о ней. Забыв уже распри между нами, я смотрел на нее влюбленными глазами влюбленного безумца.
Джейн! Моя красавица Джейн! Теперь, такая вся, раскованная и уверенная в себе, объясняющая, что да как мне и Дэниелу. Она смотрит на меня и видит, как я киплю сейчас к ней.
— Ты сейчас смотришь на мои руки или мои ноги? — произнесла критически и возмущенно моя ненаглядная Джейн —