Лебяжье

другом. Он целовал ей руки.

Наконец, Маша зевнула и встала:

— Пора спать. Убирай скамейку, до следующего раза. И ко мне в спальню.

Она отправилась в ванную и вернулась оттуда облачённой в ночную рубашку до пят, с глухим воротом и длинными рукавами. Когда она вошла в спальню, он уже ждал её там, стоя на коленях. Он взглянул на неё и мгновенно низко опустил голову, изо всех сил борясь со смехом, не желая себя выдать. Маша порозовела и упрямо нахмурилась.

Она велела ему расстелить её старомодную железную кровать на высоких ножках.

— Спать будем вместе, а то я одна боюсь.

— Мы разве уместимся на такой кровати? — он критически осмотрел предполагаемое ложе любви и взбил подушку.

— Уместимся, — сказала Маша и достала из шкафа несколько цепей. — Я тебя только сначала закую в цепи, чтобы ты много не воображал.

— Тогда я точно буду много воображать.

— Молчать у меня. Сейчас я тебя приодену, а то надоел ты мне своим голым видом. — Она надела ему на руки и на ноги чёрные кожаные браслеты с застёжками и кольцами.

Она ходила вокруг него, как у рождественской ёлки, и навешивала цепи — сначала на ноги, потом на руки. Села на кровать с длинной цепью в руках и, полюбовавшись на своё творчество, осталась довольной:

— Златая цепь на дубе том,

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом.

Она отогнула матрас и положила цепь прямо на сетку, образованную металлическими шпильками, скреплёнными в виде ромбов. Концы цепи она пропустила между прутьями обеих спинок, так что они свободно легли на пол. Поправила матрас и сказала, указывая под кровать:

— Ну, котик, давай на место.

— Вниз, что ли? — Удивился он.

— Привыкай, ты теперь нижний.

Он проскользнул под кровать и лёг на паркет навзничь, рассматривая прекрасную старинную сетку и её многочисленные железные ромбы. Маша взяла два замка и поочерёдно присоединила его цепи посередине к концам длинной цепи.

— Ну-ка пошевелись. Сильней.

Он с удовольствием зазвенел цепями, натянув центральную цепь сначала к передней спинке, потом к задней. Маша в это время лежала сверху и проводила тестирование своей конструкции.

— Ага! Прекрасно. Если ночью станешь дёргаться или звенеть, или в туалет проситься, утром я тебе всыплю по первое число.

Она погасила свет и легла, но сразу свесила голову к нему вниз:

— Ты проголодался?

— Нет, только в последний раз, как ты меня выпорола, у меня возник жуткий аппетит. Как после секса.

— Дурак, — рассмеялась Маша, вскочила с кровати и выбежала из спальни, оставив дверь нараспашку.

Она вернулась через несколько минут и прилегла рядом с ним на паркет. Он увидел, что в руках у неё был стакан.

— Это молоко. Будешь?

— Буду.

Она оперлась на локоть и напоила его из своих рук.

— Спасибо, Машенька. Ты его подогрела, что ли?

— Ты мой любимый раб. — Она ещё посмотрела на него в потёмках, при слабом свете луны, потом подвинулась ближе и поцеловала в губы. Её язык резко скользнул ему